Она вдыхала аромат вина, нотки вишни, кожи и подлеска.

Сегодня никто не высовывался из воды, не спрашивал, чего она хочет. Потому что я знаю, что хочу жить, чего бы мне это ни стоило?

Ведь тех чудовищ, которых мы встречаем, создаем мы сами из наших страхов и неврозов, разве нет? Они рождаются из наших недостатков. Разве мы не называем «нашими демонами» свои мучения?

Джонни Симановски был чудовищем, но породила его не я.

Но чтобы противостоять ему, она использовала своих внутренних монстров, так ведь?

Где они сейчас? Почему умолкли? Перевоспитались? Испугались ее счастья? Возможно.

Она должна за ними присматривать, чтобы ненароком не сожрали. Но эта битва – доказательство того, что она жива.

Это и отличает меня от всех Симановски на свете.

Она пробовала, она приспосабливалась, она менялась. Она двигалась. Хищник же был неколебим в своем постоянстве. Холоден. Неподвижен. Он стоял на рельсах разрушения и не мог с них сойти.

Людивина глотнула вина. Оно было теплым, но вкусным, приятно обволакивало нёбо, язык, гортань. Она почувствовала себя в гармонии с природой.

Затем обвела взглядом поверхность озера. Чудовищ не было.

Не сегодня. Они знают, что я одержала над ними победу, что больше нет лазейки, через которую можно проскользнуть.

Этой ночью она прижмется к Марку, согреется его теплом.

Ей было хорошо. Спокойно.

Ее сомнения, ее демоны на время утихли.

Лягушки замолчали, все разом.

Словно через лес пробирался хищник.

И между двумя нитями перистых облаков показалась луна. Уложила на поверхность озера свое отражение. Людивина склонила голову набок, приветствуя ее. В оттенках сумрака она увидела огромное лицо: две луны – два глаза, камыш и облака – овал, а лес – зубастая пасть.

Она улыбнулась ему. Той части существа, которая была темнее.

Пугающий мангровый лес и его крокодил остались далеко.

И снова запели лягушки.

Благодарности и примечания автора

Создать психопата и оживить его, сохранять целостный образ на протяжении всего романа – интеллектуально сложное и эмоционально затратное занятие.

Роман как таковой пишется несколько месяцев, а замысел часто вызревает много дольше.

Все это время нужно развивать образ и быть готовым сопровождать его до самого конца. Иногда это выбивает из колеи. Меня, во всяком случае.

Чтобы вырастить его, нужно подпитываться тьмой, но этого мало. Нужно проникнуться им, погрузиться в него. Это сложно. Тяжело. Иногда я иду спать, потрясенный тем, что написал, продумал и прочувствовал, чтобы найти правильные слова, поверить, что я близок к истине.

Эта плавная динамика не приходит сама собой, но является плодом многих лет чтения, встреч с людьми, записей о них, размышлений о том, кто они в глубине души, что говорят о нашем обществе. И все равно каждый раз это вызов и испытание, в том числе физическое, если наваливается бессонница.

Иногда моя жена, прочитав только что написанную главу, несколько секунд молча смотрит на меня. Я знаю, ей интересно, что творится у меня в голове, когда я выдаю подобные идеи. Теперь она хорошо со мной знакома и понимает, что это моя работа. Плод кропотливого труда. Но мотивация, побуждающая меня так с собой обходиться, до сих пор остается загадкой.

Я делаю это, чтобы лучше понять людей. Когда я несу свет туда, где его не бывает, это меня успокаивает, дает ощущение, будто зла на самом деле не существует. Что все можно объяснить.

В каком-то смысле я придумываю монстров, чтобы успокоить детские страхи, сделавшие меня таким, какой я есть. Чтобы доказать себе: по правде чудовищ не существует.

Довольно парадоксально, не так ли?

Я с удовольствием принял интеллектуальный вызов, которым стал этот роман, у меня было ощущение, будто к сказанному раньше нужно добавить что-то, какие-то нюансы.