Одарив рабыню мрачным взглядом, Вадим повернулся к Мгалате и, положив руки на пояс, повторил свой вопрос:

— Так чего вы боитесь? Это просто рабыня.

— Она была самой сильной жрицей вуду, которая только садилась на трон города черепов, — тихо ответила девушка.

— Да, но тогда она была королевой, а теперь это просто рабыня, — усмехнулся Вадим, внимательно наблюдая за предметом спора.

— Силу она, может, и утратила. Но умение потерять невозможно, — упрямо покачала головой Мгалата. — Она всё ещё жрица.

— Интересно, что же она за жрица, если не смогла спастись от рабского клейма? Вы боитесь её так, словно она способна убить любого одним взглядом. А я готов доказать вам, что она больше ничего не может.

— И как же вы это сделаете, господин? — насторожилась Мгалата.

— Положи сюда руку, рабыня, — приказал Вадим, указывая на колоду у очага, где девушки рубили мясо.

Не понимая, что происходит, Налунга растерянно оглянулась и, опустившись на колени, медленно положила руку на колоду. Выхватив секиру, Вадим сапогом прижал руку девушки к колоде и, оглянувшись на Мгалату, прорычал:

— Если она колдунья, так пусть спасёт себя. Сейчас я отрублю ей руку, и вы увидите, что это просто рабыня.

Не ожидавшие от него такой выходки девушки дружно охнули, а сама Налунга вскрикнула и залилась слезами. Вскинув секиру, Вадим посмотрел на нее и, скорчив саму свирепую рожу, приказал:

— Давай, колдуй. Сделай что-нибудь, чтобы спастись.

— Я не могу, господин. Я потеряла силу. Всё, что мне теперь подвластно, это передвигать лёгкие предметы и прозревать будущее. Только это. Господин, пожалуйста, — заливаясь слезами, взмолилась девушка. — Пощадите рабыню, господин. Умоляю.

Сбившиеся в кучу девчонки от неожиданности потеряли дар речи. Ведь на их глазах человек, которого они считали самым добрым из всех северян, вдруг превратился в настоящего зверя, а их бывшая хозяйка, гордячка и колдунья, униженно молила сохранить ей жизнь. Не понимая, что происходит, они на всякий случай отодвинулись подальше и смотрели на происходящее круглыми от удивления глазами.

— Ты умеешь прозревать будущее? — удивился Вадим, вдруг услышав слова Налунги.

— Да. Но только если принесу жертву. Птицу или животное. Моих сил больше нет. Господин, я знаю, что вас перенесли из другого времени. Я знаю, что вы ищете того, кто смог бы объяснить вам помыслы богов. Пощадите меня, господин, и я сделаю для вас всё, что вы прикажите.

— Господин, пощадите её, — неожиданно произнесла Мгалата. — Вы правы, у неё больше нет сил. Потеряв девственность и став рабыней, она потеряла всё. Отпустите ее, господин.

— Если вы пообещаете, что перестанете бояться её. Теперь это только рабыня, — твёрдо ответил Вадим, не опуская секиру.

— Мы больше не будем бояться, господин, — твёрдо пообещала девушка. — Всё кончилось. Мы не боимся её.

— Хорошо, — кивнул Вадим, отпуская девушку и убирая оружие. — А с тобой, рабыня, я ещё поговорю.

Девчонки дружно перевели дух, увидев, что он убрал секиру на место, и, быстро переглянувшись, подошли поближе. Заметив, что они испуганы, Вадим чуть улыбнулся:

— Хотите что-нибудь сказать?

— Господин, вы и правда отрубили бы ей руку? — осторожно спросила Мгалата.

— Конечно. Зачем тогда обнажать оружие, — пожал плечами Вадим.

Он не собирался читать лекции по психологии и объяснять им, что подобные страхи можно выбить только радикальными мерами.