Впереди колыхалась плотная серо-коричневая завеса, граница Прощальной зоны: ночной шторм не только прибавил течению мощности, но и взбаламутил донный мусор. С одной стороны, это было хорошо — не нагрянут акулы. С другой, плохо — течение уже от отмели тянуло в пролив.

Сэм, постучав по своей трубке, указал пальцем вверх, Реми кивнула, и оба вынырнули на поверхность.

— Почувствовала?

— Ага! Точно невидимая рука пыталась нас ухватить.

— Держись ближе к отмели.

— Слушаюсь!

Фарго снова нырнули. Сэм сверился с GPS-навигатором, определил их местонахождение и, указав на юг, дал жене знак: тридцать футов. Поднявшись на поверхность, они двинулись гуськом к намеченному месту. Сэм плыл впереди, одним глазом посматривая на дисплей GPS-навигатора, другим следя за собственным курсом. Наконец он остановился и указал пальцем вниз.

Там, где прежде торчал бок колокола, теперь темнела небольшая впадина. Фарго с тревогой огляделись по сторонам. В десяти футах от себя Реми вдруг обнаружила на дне округлую лунку, соединенную с другой лункой кривой, точно след змеи, полосой. От второй лунки тоже тянулся след — он-то и привел их к темному холмику. К колоколу.

Долго гадать, что произошло, не пришлось: за ночь отмель размыли штормовые волны. Медленно, но верно море выгребало из-под колокола песок, пока тот не сверзился с насиженного места. Потоки воды прокатили его еще дальше, а там уж до окончания бури свою работу делали физика и время.

Сэм и Реми, переглянувшись, обрадованно кивнули друг другу. Одолеть препоны танзанийского закона помогла мать-природа!

Не успели они проплыть и половину пути к заветному трофею, как Сэм жестом велел жене остановиться. Впрочем, Реми указания не требовались — она увидела то же, что и он.

Колокол застыл на краю обрыва: талия, поясок и корона зарылись в песок, а звуковое кольцо и устье смотрели в пропасть.

Они вынырнули на поверхность отдышаться.

— Колокол слишком велик, — вдруг сказала Реми.

— Слишком — для чего? Чтобы его сдвинуть?

— Нет, для «Спикера».

Сэм задумался.

— А ведь ты права. Я что-то не обратил внимания.

Водоизмещение «Спикера», как значилось в документах, составляло четыреста пятьдесят тонн. По нормам той эпохи колокол такого судна весил бы не больше шестидесяти фунтов, а их находка весила явно больше.

— Все страньше и страньше… — заметил Сэм. — Давай на катер. Надо разработать план.

Уже на подходе к «Андреялю» Фарго услышали сзади нарастающий рокот дизельных двигателей. Уцепившись за трап, они обернулись — в ста ярдах от них мчался катер береговой охраны. Они торопливо взобрались на борт и скинули оборудование.

— Улыбаемся и машем, — пробормотал Сэм.

— Нам грозят неприятности? — изобразив улыбку, прошептала жена.

— Не знаю. Сейчас выясним, — отозвался он, не переставая дружески махать танзанийцам.

— Я слышала, танзанийские тюрьмы — не слишком приятное место.

— Любая тюрьма — не слишком приятное место. Все в мире относительно.

В тридцати футах от Фарго катер береговой охраны — усовершенствованное китайское сторожевое судно шестидесятых годов типа «Юйлинь» — изменил курс и встал параллельно «Андреялю» борт к борту. Им и прежде доводилось видеть тут такие суда, поэтому интересующийся кораблями Сэм успел выяснить все его технические характеристики: сорок футов в длину, водоизмещение десять тонн, силовая установка трехвальная, два дизеля мощностью в шестьсот лошадиных сил, две спаренные палубные орудийные установки калибром 12,7 миллиметра на носу и на корме.