— Выходит, нет, — отозвался муж. — По дурацкой случайности Мортон продал ему достаточно: Ривера нашел зацепки и даже продвинулся в расследовании, но вот закончить его не сумел — информации не хватило. Зато теперь, когда появились мы, у Гарсы есть все шансы распутать дело. Нужно держать ухо востро. Они наверняка объявятся. А может, уже…

— Итак, переходим к следующему пункту, — деловито сказала Сельма. — Мы расшифровали все письма Блэйлока к Констанс. Угадайте, каким числом датировано последнее!

— Понятия не имеем, — ответил Сэм.

— Ну хотя бы год?

— Сельма… — выразительно произнес он.

— Тысяча восемьсот восемьдесят третий год.

— Значит, он гонялся за сокровищем одиннадцать лет! — ахнула Реми. — О господи!

— А как насчет писем за этот период? — спросил Фарго.

— Не густо. Несколько Блэйлок отправил через год после захвата «Шенандоа-два», да и в тех рассказывал в основном о путешествии. Неустрашимый искатель приключений — что с него взять? — извиняюще хмыкнула Сельма. — Те же байки, что и в биографии Мортона. Прикрытие, словом. В одном закодированном послании он делится с Констанс подозрением, что контора Дадли прознала об обмане с «Шенандоа-два» и теперь бывшие коллеги его преследуют.

— Правда преследовали?

— Вроде бы нет, насколько мне удалось выяснить. Даже если узнали бы, вряд ли бы заинтересовались. Корабль сгинул, судам Союза больше не угрожал. Блэйлок выполнил задание.

— Так что с последним письмом? — напомнил Сэм.

— Точно! Оно написано третьего августа тысяча восемьсот восемьдесят третьего года. Отправлено из Багамойо. Я зачитаю самое существенное: «Мои мольбы услышаны — я наконец-то нашел зацепку! С божьей помощью отыщу и место, где хранилась моя большая драгоценная зеленая птица. Скоро я получу долгожданную награду! Отчаливаем завтра. Идем к Зондскому проливу. Путь займет от двадцати трех до двадцати пяти дней. Напишу при первой же возможности. Искренне Ваш, У.».

— Ты сказала «Зондский пролив»? — насторожился Сэм.

— Да.

Задумавшись, он прикрыл глаза; губы его тронула улыбка.

— В чем дело? — не поняла Реми.

— Блэйлок вышел из Багамойо третьего августа тысяча восемьсот восемьдесят третьего года. Судя по расчетам, в пролив он намеревался войти числа двадцать седьмого, плюс-минус день-другой.

— Ну-у?..

— Двадцать седьмого августа в Зондском проливе произошло мощнейшее извержение печально известного вулкана Кракатау.

ГЛАВА 41

О знаменитом извержении Кракатау тысяча восемьсот восемьдесят третьего года Сэм и Реми, завзятые историки-любители, разумеется, знали. Архипелаг, располагавшийся в центре Зондского пролива между Явой и Суматрой, примерно на восьми квадратных милях океанских вод, до катаклизма насчитывал три острова: Ланг, Верлатен и Раката. На Ракате, крупнейшем из них, высились три вулкана, известные под названием Кракатау. На протяжении веков, задолго до тысяча восемьсот восемьдесят третьего года, Кракатау сотрясало не раз — известны по крайней мере еще три мощных извержения.

Двенадцатого мая, за три месяца до заключительного взрыва, на склоне северного пика, Пербуатана, возник огромный разлом; над горой клубился пар, выбросы пепла достигали высоты в двадцать две тысячи футов. Жители близлежащих городков и деревень, привычные к подобному зрелищу, не обращали особого внимания на пробуждающийся вулкан — и как будто правильно делали: Кракатау вскоре успокоился и весь следующий месяц почти не подавал признаков активности.