Старые солдаты, испытанные. Погодите... У пушек зажигают фитили, похоже будет бой...
Скшетуские молчали, Заглоба метался, как сумасшедший.
- Бей изменников! Бей, собачьих детей! Эх, Кмициц! Кмициц! Все от него зависит. А он храбрый солдат?
- Сущий дьявол, на все готов.
- На нашей он стороне, как пить дать, на нашей.
- Мятеж в войске! Вот до чего довел гетман! - вскричал Володыёвский.
- Кто здесь мятежник: войско или гетман, который поднял мятеж против своего владыки? - спросил Заглоба.
- Бог их рассудит. Погодите. Опять поднялось движение. Часть драгун Харлампа переходит к венграм. Самая лучшая шляхта служит в этом полку.
Слышите, как кричат?
- Полковников! Полковников! - доносились со двора грозные голоса.
- Пан Михал, крикни ты им, ради бога, чтоб они послали за твоей хоругвью да за панцирными и гусарскими хорунжими.
- Тише!
Заглоба сам начал кричать:
- Да пошлите вы за остальными польскими хоругвями и - в прах изменников!
- Тише!
Внезапно не во дворе, а позади замка раздались короткие залпы мушкетов.
- Господи Иисусе! - крикнул Володыёвский.
- Что там, пан Михал?
- Это, наверно, расстреляли Стаховича и двоих офицеров, которые пошли к гетману, - лихорадочно говорил Володыёвский. - Ясное дело, их.
- Страсти господни! Тогда нечего надеяться на снисхождение.
Гром выстрелов заглушил дальнейший разговор. Пан Михал судорожно ухватился за решетку и прижался к ней лбом, но с минуту времени ничего не
мог разглядеть, кроме ног шотландских пехотинцев, которые выстроились под самым окном. Залпы мушкетов стали все чаще, наконец заговорили и
пушки. Сухой треск пуль об стену над подземельем слышался явственно, как стук градин. От залпов сотрясался весь замок.
- Михал, прыгай вниз, погибнешь там!
- Ни за что. Пули идут выше, а из пушек стреляют в противоположную сторону. Ни за что не спрыгну.
И Володыёвский, еще крепче ухватившись за решетку, взобрался на подоконник, так что теперь ему не нужно было опираться на плечи
Скшетуского. В подземелье стало совсем темно, так как окошко было маленькое и даже щуплый пан Михал совсем заслонил свет, зато друзья его,
оставшиеся внизу, каждую минуту получали свежие вести с поля боя.
- Теперь вижу! - крикнул пан Михал. - Венгры уперлись в стену, стреляют оттуда... Ну и боялся же я, как бы они не забились в угол, - их бы
там пушки вмиг уничтожили. Клянусь богом, хороши солдаты! Без офицеров знают, что делать. Опять дым! Ничего не вижу...
Залпы начали стихать.
- Боже милостивый! Покарай же их поскорее! - кричал Заглоба.
- Ну, что там, Михал? - спрашивал Скшетуский.
- Шотландцы идут в атаку.
- Ах, черт бы их побрал, а нам приходится здесь сидеть! - крикнул Станислав.
- Вот они! Алебардники! Венгры взялись за сабли, рубят! Боже мой, какая жалость, что вы не можете видеть! Какие солдаты!
- И дерутся друг с другом, вместо того, чтобы идти на врага.
- Венгры берут верх! Шотландцы с левого фланга отступают. Боже, на сторону венгров переходят драгуны Мелешко! Шотландцы между двух огней. |