Оправившись от потрясения, он вошел в свой дом, захлопнув облупившуюся дверь перед носом настырного туриста. Интересно, что этот наглец себе вообразил? Что здесь Голливуд? Что Марселю платят зарплату за оживление местного колорита и теплые воспоминания of France? Может, перед ним еще всей семьей попозировать: Марсель — с длинным батоном под мышкой, Надья — в чадре? Этакая «гостеприимная Франция»? Увольте!

Иисус вновь забил в тамтам. Теперь его взгляд блуждал где-то вдали, блуждал, не замечая человека с сияющими глазами, который был здесь и смотрел на него, тихонько царапая длинными пальцами зассанную стену.

Кажется, ОН. Кажется, этот самый клошар и есть ОН. Но есть только одно средство узнать. Ему нельзя ОШИБИТЬСЯ. Он уже много ошибался. Но в ЕГО пользу говорят все знаки. Время пришло. Уже были ПОТОПЫ и УРАГАНЫ. Земля теплеет, ведь ОН снизошел через озоновый слой, и земля СОДРОГАЛАСЬ. Да, да, произошло ПРОХОЖДЕНИЕ. Впереди — апокалипсис и СУД. Поэтому ОН пришел за своими.

ОН — здесь, ОН — среди них, и найти ЕГО должен он, Папа-Вскрой-Консервы.

Он просунул руку под плотный серый свитер и потуже ввернул в живот засаженный туда гвоздь — короста растрескалась. Затем еще раз проверил кнопки, которыми были утыканы его предплечья. Из-под кнопок, впитываясь в хлопковую подкладку, потекли ручейки теплой крови.

«Они» — те, кого он ОТКРЫВАЛ, — тоже истекали кровью. И еще сильно кричали. То есть пытались кричать — им мешал кляп из скомканной тряпки, пропитанной бензином. В них не было никакого достоинства. Они тупо валялись внутри его челнока, скользившего по глади ночного моря. Потом, они постоянно теряли сознание — никакие ведра с водой не помогали. САМОЗВАНЦЫ, симулянты — вот кто они такие. Он выбрасывал их в морские ГЛУБИНЫ. В порт он возвращался на веслах, заглушив мотор, — ТИХО, как рыба, рассекающая волны. Ставил баркас на место, а ключ оставлял в небольшом люке у румпеля. Он очень любил эту лодку. В ней он не раз наслаждался рыбалкой. Он очень любил рыбалку. Любил, как трепещет в руках рыба. Любил ее ОТКРЫВАТЬ, ЧИСТИТЬ.

А вот людей ловят не на крючок — их ловят на УКОЛ. Утыкаешь иглу в яремную вену и говоришь: «Это — цианид. Дернешься — покойник!» О цианиде знают все. даже НЕДОТЕПЫ, — хоп, и они в ТЕЛЕЖКЕ, оставленной ему Грэнни перед ее ПРОСТИ-ПРОЩАЙ. На ней он отвозил их к лодке для ИСПЫ ТАНИЯ ИСТИНЫ.

Он снова сосредоточился на Иисусе. Да, скорее всего именно этот барабанщик, наконец-таки, и есть ОН.

Делать ей больше нечего! Мазаться с таким шнобелем, да еще и с компрессом! Давай-давай! У нас с тобой еще тушь есть коричневая и крем из артишока на утренней росе. Женщины, женщины! Нашли на что время тратить! С другой стороны, как ни крути, а клиента, его тоже завлекать надо! Конкуренция! Тут ведь тот же рынок: «Треска! Треска! Свежайшая треска!» Может, лучше в псину какую-нибудь переселиться? Хотя… нет — их бьют часто, и не пописать по желанию. Вот в кошку — это да! Обыкновенная кошка — гроза крыс, бич голубей, истребительница ящериц!

Днем ей пришлось работать на два фронта: перечитывая различные показания, сообщения судмедэксперта и лабораторные данные, она в то же время поминутно норовила увильнуть от вездесущих клешней капитана — не человек, а Шива какой-то: сам — один, а рук — двенадцать! Чуточку расслабиться удалось только под вечер. Во рту Шукруна обнаружили въевшийся бензин. Что это — морской осадок или какая-то затея убийцы? В результате долгого пребывания жертв в воде было неясно даже то, разрезали их ante или post mortem после смерти (лат.).]. А ведь это совершенно разные вещи. Одно дело — убийца, действующий спонтанно: в этом случае он скорее всего проживает где-то на берегу моря и набрасывается на невинных прохожих импульсивно — в зависимости от своих нарциссически-сексуальных галлюцинаций.