Изменить размер шрифта - +
Именно в противовес расхожему представлению, что многие евреи уклонялись от армии, - я добыл и впервые привёл никогда прежде не публиковавшиеся архивные данные Министерства обороны, из которых следует, что число евреев в Красной армии в годы Великой Отечественной войны было пропорционально численности еврейского населения, то есть пропорция соответствует средней по стране (Часть II, с. 363-364). Но Дейч без оглядки идёт и на подделку цитат (сносок нигде не даёт, ищи, читатель, где хочешь, а ещё лучше - не ищи, поверь Дейчу). Впаривает мне выражения типа "ленинско-еврейская революция". Смеет обсуждать воровскую публикацию - с её сквозным хулиганским изгаженьем и грязной фальсификацией - выкраденных моих черновиков 40-летней давности. Ему вторит "Эхо Москвы": "пусть ответит общественности!" На что отвечать? На вашу непристойную готовность перекупать краденое? Какое уродливое правосознание, какое искажение норм литературного поведения.

Отвечаю я - за свою книгу, а не за то, как её потрошат и выворачивают.

Но пойдёт в захват и такое: а почему Солженицын о своём военном прошлом не пишет "практически ничего", "эту тему старательно избегает"? - А это - блудливый журналист избегает читать мои книги. В полдюжине разных изданий напечатаны "Желябугские выселки", из боёв под Орлом; "Адлиг Швенкиттен", о боях в Восточной Пруссии; о выводе моей батареи из окружения в ту ночь мог бы прочесть в "Зёрнышке"; уже четыре года как опубликована и самая ранняя моя лагерная повесть "Дороженька", где немало и о военных моих путях9.

Да раньше того: при самом начале войны Солженицын "в добровольцы почему-то не записался". А я - как раз-то и ходил в военкомат, и не раз, добивался, - но мне как "ограниченно годному в военное время" по здоровью велели ждать мобилизации. Из тылового же конского обоза, куда меня тогда определили, я сверхусильным напором добился перевода в артиллерию (о том повесть "Люби революцию"10, и она тоже незнакома пронырливому дознавателю?).

Но что нашему эксперту точно известно: "На передовой Солженицын никогда не был. Он командовал батареей звуковой разведки, которая располагалась..." - где бы, вы думали? - даже и "в 5-м эшелоне". Хоть где-нибудь и своими мозгами поработал бы Дейч. Для того чтобы мембранные звукоприёмники воспринимали бы выстрелы даже отдалённых пушек, а тем более и слабые звуки миномётов - они должны дугой располагаться от переднего края нашей пехоты - обычно в двух, но не далее трёх километров. И чтобы первым услышать дошедший звук выстрела - и по нему включить записывающий центральный аппарат - "Предупредитель" (наблюдательный пункт) батареи должен находиться на уровне пехотных окопов, а чуть зазевайся звукоприёмники уже могут пропустить сигнал.

Дальше спешит на подмогу коллега (В. Каджая): два своих ордена Солженицын получил "когда после двух битв и побед в них награды раздавались всем подряд", - подряд! квалифицированное же знание. С какой тыловой надутостью махом оскорбляет всех награждённых.

 

А получил я эти два ордена за успешную засечку и корректуру подавления огневых точек противника в битве под Орлом и в прорыве под Рогачёвом. За успешный же вывод батареи из окружения 27 января 1945 в Пруссии я был представлен и к ордену Красного Знамени, как ещё несколько наших бригадных офицеров, - но 9 февраля настиг меня арест - и меня успели вычеркнуть из наградного списка.

Обсудили военную тему - возвращайся журналист опять же к лагерной: в лагере (на Калужской заставе) был "завпроизводством"! - да был я им меньше недели, сам же и рассказал в самонасмешку, - и отправлен в бригаду маляров ("Архипелаг", Ч. III, гл. 9). И в Экибастузе ни единого дня не был я "нормировщиком", как теперь хором лепят заточенные перья, - но больше года - каменщиком (и изрядно научился, и выкладывал фигурную кладку), а после короткого бригадирства - год литейщиком.

Быстрый переход