— Уничтожь стены этого города, дабы люди остались незащищенными, как крабы, лишившиеся своих панцирей.

— Уничтожать — мое призвание. Слушаю и повинуюсь. — Языки пламени взметнулись, с диким свистом унеслись в небо, окрасив его в кроваво-красный цвет, затем ринулись вниз, подобно урагану пронеслись над городом. Крепостные стены Горджана задрожали, заколебались и исчезли.

Эльрик стиснул зубы. Если варвары когда-нибудь подойдут к Карлааку, его ждет такая же участь.

Радостно крича, кочевники ринулись в незащищенный город.

Хотя Эльрик и Мунглам не принимали участия в сражении, они не в силах были помочь горожанам, которых убивали, как быков на бойне. Бессмысленная жестокость воинов-кочевников не могла вызвать у двух друзей ничего, кроме отвращения. Они зашли в небольшой дом, который каким-то чудом до сих пор не привлек внимания варваров, увидели трех испуганных ребятишек, жавшихся к молоденькой девушке, стоявшей с кухонным ножом в руке.

Дрожа от страха, она приготовилась защищаться.

— Не теряй времени, девочка, если не хочешь потерять жизнь, — сказал Эльрик. — В этом доме есть чердак?

Она кивнула.

— Спрячься там вместе с детьми. Мы позаботимся о твоей безопасности.

Избиение беззащитных горожан продолжалось. На улицах раздавались отчаянные крики, кровь лилась рекой.

Дверь в дом распахнулась настежь, хохочущий варвар за волосы втащил в комнату женщину и бросил ее на деревянный пол. Несчастная даже не пыталась сопротивляться, лицо ее было искажено от ужаса.

— Найди себе другое место для развлечений, — угрожающе сказал Эльрик. — Мы с другом здесь отдыхаем.

Воин ухмыльнулся.

— Я вам не помешаю. Присоединяйтесь.

Эльрик не помнил, как рунный меч очутился в его руках. Красные глаза альбиноса горели ненавистью, он шагнул вперед, занес «Повелителя Бурь» над головой, одним ударом расколол воину череп. Не в силах справиться с обуревавшей его яростью, он ударил еще раз, разрубив тело варвара пополам.

Женщина безучастно смотрела на разыгравшуюся перед ее глазами сцену. Эльрик бережно взял ее на руки, передал Мунгламу.

— Отнеси ее на чердак, пусть девушка присмотрит за нею.

Варвары, насытившись кровью, начали грабить и поджигать дома. Вложив рунный меч в ножны, Эльрик вышел на улицу. Город пылал, огненные языки пламени вздымались в серое небо. Лицо альбиноса было похоже на маску из света и тени.

Отовсюду доносились отчаянные женские крики, грубый смех, бряцание оружия, невнятные голоса варваров, деливших жалкую добычу.

Внезапно Эльрик услышал чей-то молящий голос, резко отличающийся от других голосов, увидел сквозь дым Терарна Гаштека, победно размахивающего в воздухе окровавленной человеческой рукой, отрезанной у кисти. За предводителем варваров шли несколько воинов-кочевников, которые волокли за собой голого человека, истекающего кровью.

Заметив Эльрика, Терарн Гаштек нахмурился, посмотрел на него исподлобья, затем громко вскричал:

— Сейчас ты увидишь, чужеземец, как мы почитаем наших богов! Мы приносим им в жертву не тухлую пищу и кислое молоко, а кое-что пожирнее! Взгляни-ка на эту падаль! Послушай, как он выклянчивает у нас свою жизнь! Верно я говорю, Святой Отец?

Старик-священник прикусил губу до крови, перестал жалобно стонать, горящими глазами уставился на Эльрика, заговорил высоким, пронзительным голосом:

— Шелудивые псы! Вы можете тявкать на меня, сколько угодно, но Мират и Т'ааргано отомстят за оскорбление их жреца и разрушение храма. Вы пришли к нам с огнем, от огня и погибнете! — Он указал окровавленным обрубком руки на альбиноса. — А ты — убийца и предатель, я вижу клеймо клятвопреступника на твоем лице.