Великан кивнул, взял в руки гарпун и провел шаланду вдоль причала. Лодка вышла в озеро, и паруса заколыхались под порывистым ветерком.

– Разве не правильнее говорить «корабль», Гарион? – спросила Сенедра.

– Что?

– Ты называешь их лодками. А разве это не корабли?

Гарион посмотрел на нее осуждающе.

– Я только спросила, – произнесла она, оправдываясь.

– Пожалуйста, больше не спрашивай такие глупости.

– Чем это ты его так пришиб, Гарион? – с любопытством спросил Бельгарат, став на колени перед гролимом.

– Кулаком.

– В следующий раз возьми топор или палку. А то ведь так и убить можно.

– Есть еще желающие поучить меня чему-нибудь? – громко спросил Гарион. – Давайте, не стесняйтесь.

Все уставились на него, слегка шокированные.

– Ладно, забудьте о том, что я только что сказал. – Прищурившись, он посмотрел на паруса. – Теперь их надо повернуть под таким углом, чтобы они поймали ветер, дующий с берега.

Гарион добился своего – внезапно паруса распрямились, затем надулись, и шаланда, резко набрав скорость, отошла от причала и понеслась вперед.

– Пол, – позвал Бельгарат, – подойди сюда, посмотри, что можно с ним сделать. Я хочу его кое о чем расспросить, а он лежит не шелохнется.

– Конечно, отец. – Она подошла к гролиму, опустилась на колени и положила ему руки на виски.

Польгара сосредоточилась, и Гарион почувствовал идущий от нее поток энергии.

Гролим застонал.

– Сади, – в раздумье произнесла она, – у тебя в коробе найдется немного нефары?

Евнух кивнул.

– Я как раз сам хотел предложить, госпожа Польгара. – Он склонился над красным коробом.

Бельгарат вопросительно поглядел на дочь.

– Это наркотик, отец, – объяснила та. – Заставляет говорить правду.

– Но почему не сделать этого обычным способом? – спросил он.

– Этот человек – гролим. У него очень развитое сознание. Мне скорее всего удастся подчинить; его волю, но это очень долго и утомительно. Нефара даст тот же эффект, но без всяких усилий.

– Делай как знаешь, Пол.

Сади достал из короба пузырек с густой зеленой жидкостью. Вынув пробку, он поднес его к носу гролима и держал до тех пор, пока неподвижный, как труп, человек не открыл рот, чтобы вздохнуть. Тогда евнух аккуратно капнул ему на язык три капли зеленого сиропа.

– Я бы на вашем месте подождал немного, прежде чем будить его, госпожа Польгара, – произнес он, всматриваясь в лицо гролима. – Пусть сначала наркотик подействует. – Он закупорил пузырек и убрал его в короб.

– Это снадобье ему не повредит? – поинтересовался Дарник.

Сади покачал головой.

– Оно просто ослабит волю. Человек будет ясно соображать, но утратит способность сопротивляться.

– Нам не придется беспокоиться, что он улизнет от нас, как только очнется, – добавила Польгара. Она внимательно осмотрела лицо гролима, время от времени приподнимая веко, чтобы проверить действие наркотика. – Думаю, снадобье подействовало, – произнесла она наконец. Затем Польгара развязала руки и ноги пленника. Положив ладони ему на виски, она привела его в сознание.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она его.

– Голова болит, – пожаловался гролим.

– Это пройдет. – Встав с колен, Польгара взглянула на Бельгарата. – Говори с ним спокойно, отец, – сказала она.