— Кажется, я понимаю тебя, мэтр Лабиш, — сказал я. — Ты опасаешься, что нам могут повстречаться враги, и в их числе будет Псарь… ээээ, более опытный, чем ты. Он сумеет переподчинить себе твоих вильфингов, и тогда нам всем придется плохо, не так ли?

— Нет, нет, и нет! — воскликнул Лабиш, лицо которого пошло красными пятнами. Судя по его реакции я догадался, что попал в самое яблочко. — Я ручаюсь, что смогу управлять своими вильфингами. Я о другом говорю. Магия, при помощи которой тебе удалось приручить оборотня, может обладать ужасной разрушительной силой, и это меня очень пугает.

— Ах, вот оно что! — Я все понял: Лабишем просто-напросто овладела самая обыкновенная профессиональная ревность. Он увидел в моем лице удачливого соперника, и теперь пытается восстановить против меня Бриша. — Не стоит волноваться, мэтр Лабиш. Уитанни очень необычный образец своей породы. Дело в том, что до меня она служила некоей волшебнице, казненной Орденом в Норте. Это может подтвердить достойнейший Ромбранд Люстерхоф, который сейчас находится здесь, в отряде — он был влюблен в бедняжку Маргет. Так что не стоит делать из мухи слона. Никакой магии, всего лишь немного хорошего отношения. Я не маг, всего лишь лекарь, которому посчастливилось спасти эту гаттьену от неминуемой гибели — что же удивительного в том, что она расположена ко мне? Она привыкла к людям, вот и ведет себя сообразно привычке. Кошка — она и в Вальгарде кошка.

— В это очень трудно поверить, — ответствовал мэтр Лабиш, надув губы. — У меня другое объяснение такой странной преданности. Уж слишком подозрительно твое умение общаться с этими тварями и твои знания целебных свойств зелий и трав.

— То есть, ты меня обвиняешь в колдовстве? — Я придал своему лицу самое презрительное выражение. — Не ты первый, мэтр Лабиш. Орден давно меня ищет, чтобы убить. Но ничего-то у них пока не получается. И у тебя не выйдет меня опорочить, я могу за себя постоять.

— Это верно, — барон Бриш сделал своему Псарю знак помолчать и не сотрясать воздух гневными тирадами. — Не сердись на мэтра Лабиша, он весьма предан мне и очень беспокоится за исход нашего предприятия. А мне нужно услышать от тебя только одно — уверен ли ты, что твоя гаттьена останется верна тебе в трудную минуту? Менее всего мне хотелось бы получить удар в спину.

— Милорд, вы удостоили меня своим доверием, так поверьте еще раз, — ответил я. — Уитанни совсем не такое чудовище, как принято считать. И в нужный момент она придет нам на помощь, будьте уверены.

— Хорошо, — барон, казалось, был удовлетворен. — Теперь давай поговорим об Арк-Альдоре. Знаешь что-нибудь об этом месте?

— Ничего, милорд.

— Лабиш, ты можешь идти, — сказал барон Псарю. Это было явный приказ оставить нас для разговора с глазу на глаз. Маг поклонился, наградил меня последним недружелюбным взглядом, и вышел из шатра.

— Не обижайся на него, — сказал барон, когда мы остались вдвоем. — Лабишу везде чудятся изменники и агенты Ордена. Он сам когда-то служил Ордену, но был заподозрен в ереси и чудом бежал. Он предан мне, так что будь снисходительнее к его речам.

— Лабиш меня не волнует, — ответил я. — Милорд что-то хотел мне сказать?

— Я хотел поговорить с тобой о дневнике Франко. В нем очень много такого, чего я понять не могу. Или Франко до конца не доверял мне, или же боялся, что кто-то посторонний может прочесть его записки, но часть текста написана шифром. А еще там говорится, что попасть в Арк-Альдор нетрудно, но выбраться из него без помощи сильной магии невозможно — так говорили ему ши.