— Ты перенес тяжелый недуг, вызванный демонской порчей, но ты поправишься, — священник похлопал меня по плечу и улыбнулся одними губами. — Я буду присматривать за тобой. А сейчас отдыхай и восстанавливай силы. Ты нужен нашей общине. Мы все будем возносить Двенадцати Вечным молитвы о твоем полном исцелении.

* * *

Все мы порой видим по ночам кошмары, и каждый знает, какое чувство облегчения наступает при пробуждении, когда становится ясно, что все, что с тобой происходило мгновение назад — всего лишь дурной сон. У меня этого чувства не было. Больше того, чем больше я приходил в себе, тем больше мной овладевала самая настоящая паника. Я непонятным невероятным образом оказался черт знает где. И эта мысль напугала меня донельзя. Я был в таком шоке, что даже не мог думать сколько-нибудь связно. Даже сейчас, когда я вспоминаю те минуты, мне делается нехорошо. Больше всего мне хотелось вскочить на ноги и бежать из берлоги, в которой я очнулся, крича во всю глотку — но я понимал, что это ничего не изменит. Мне нужно было понять, что случилось со мной и с Вероникой. И найти мою помощницу.

Пока мне было ясно только одно — я непонятно как перестал быть Кириллом Сергеевичем Москвитиным и стал Эрилом Греганом. Во всяком случае, так называют меня странные люди, в компании которых я очнулся. То, что я не в сумасшедшем доме, очевидно. Может, это какая-то секта? Не исключено, что меня и Веронику из дома Данилова привезли в какое-то тайное убежище сектантов и теперь… Нет, полная чепуха. Или это всего лишь галлюцинации? Мы с Вероникой побежали за Даниловым, что-то с нами случилось, нам, пока мы были в отключке, подельники Данилова ввели какие-то сильные галлюциногены, и теперь я потерял чувство реальности и принимаю наркотический бред за действительность? Вот это похоже на правду. А если так, у меня есть только один способ выйти из этого состояния — ничего не пить и не есть и постараться не спать, сколько хватит сил, чтобы мне не вкололи повторную дозу во сне. Посмотрим, что будет, когда чертова дрянь, которой нас накачали, перестанет действовать…

— Эрил! — Бреа подошла к моей постели с деревянной миской в руках. — Давай я покормлю тебя.

— Я не голоден, — буркнул я. — Я лучше посплю.

— Тебе надо поесть, — сказала девушка. — Ты два дня лежал бесчувственный и сильно ослабел. Посмотри, какой замечательный суп я для тебя сварила!

«Замечательный суп» оказался белесой бурдой из воды и муки, в которой плавало несколько кусочков репы и поджаренного свиного сала. Ни картошки, ни лука, ни моркови в супе не наблюдалось. Хлеб, который Бреа предложила накрошить прямо в похлебку, был темным, губчатым и издавал сильный кислый запах.

— Я не хочу есть, — сказал я решительно, поболтав в похлебке ложкой. — Ешь сама, я не буду.

— Эрил! — всхлипнула девушка. — Ты разрываешь мне сердце.

— Прости, дорогая, но я, наверное, еще не совсем здоров. Унеси свой суп.

— Может быть, ты захочешь поесть позже, — с надеждой сказала Бреа. — Я приберегу суп для тебя, хорошо?

— Хорошо.

— Завтра будет свободный день, и я испеку тебе пирог с рыбой, — сказала Бреа. — Белесая Лони дала мне трех больших карасей и немного крупы. Обещаю, это будет отменный пирог.

— Не сомневаюсь в этом.

— Мне надо покормить свиней, — промолвила девушка. — Я быстро. Ты не скучай без меня.

Она вышла, а я остался наедине со своими очень невеселыми думами. Дождавшись, когда девушка отойдет подальше от дощатой двери, я встал с постели и начал обследовать лачугу. Если этой мой дом, то живу я прям-таки совсем неважно.