Это означало, что придется открыться для магической силы Конрада, но ради спасения Терезы Григорий был готов рискнуть.

Высвободив одну руку, Николау коснулся пола.

Конрад ушел под пол. Это произошло внезапно, без всяких там преамбул. Неожиданно пол не выдержал веса двоих соперников — и все.

Пистолет снова выстрелил, но камердинер Франтишека, злобно скалясь, исчез под прочным полом вагона, словно тот превратился в воду. Григорий запрокинул голову как раз вовремя для того, чтобы уберечь нос и подбородок. Игла угодила в потолок, а страшный пистолет исчез под полом вместе с Конрадом. Это было все, что мог сделать Григорий, чтобы и он сам не провалился под пол заодно с этим ублюдком. Наконец он оторвал руку от пола и прервал заклятие.

Тут же послышался сдавленный крик: это слуга Франтишека упал на шпалы. Нет, колеса не переехали его — он умер от психического стресса. Конрад больше не вернется, не станет грозить Терезе и Григорию.

Николау медленно поднялся, устремил взгляд на потрясенную случившимся Терезу. Протянул руки, обнял ее и только в последнее мгновение понял, что не только он утешает ее, но и она его.

— Ты вынужден был так поступить, — шептала Тереза. — Он не оставил тебе иного выбора.

Ее попытка оправдать Григория только заставила его осознать, что именно он только что совершил. Григорию за его долгую жизнь доводилось убивать других людей, но Тереза научила его пониманию того, сколь ценны чужие жизни. Пожалеть врага своего — это понятие было настолько ново для Николау, хотя он всегда считал себя человеком, способным к состраданию.

— Давай вернемся в купе, — предложил он в конце концов.

Она кивнула. Они ушли из коридора, стараясь не смотреть на то место, где исчез слуга Франтишека. Григорий только нагнулся, чтобы подобрать с пола испорченную подушку. Когда он отдохнет и восстановит силы, он приведет ее в полный порядок. Сейчас не было ни желания, ни сил этим заниматься.

— Как думаешь, в поезде есть его подручные? — спросила Тереза, бледная, но спокойная.

— Вряд ли. Он ведь был подмастерьем Петера Франтишека, его правой рукой. Остальные — просто-напросто шпики, обыкновенные пешки. Тем не менее я предприму меры по нашей защите — на всякий случай.

Они вошли в купе и сели рядом на полку. Тереза прижалась к Григорию и устремила взгляд в одну точку перед собой. Она смотрела на противоположную стенку купе так, словно надеялась прочесть там ответ на все волновавшие ее вопросы.

— Не обманываем ли мы себя? Я до сих пор слышу этот гадкий голос. Он все нашептывает и нашептывает мне про дом.

— Надо поспать — станет полегче, — отозвался Григорий, не ответив на вопрос. — Попробуй расслабиться и отдохнуть.

— Я не сумею уснуть после всего этого…

Тереза умолкла, голова ее упала на плечо Григория. Несколько минут он не спускал глаз с нее, мучаясь виной за то, что ей пришлось пережить из-за него. Ведь он в самом начале их знакомства поклялся, что не станет воздействовать на нее магической силой даже ради таких невинных вещей, как сон, но вот опять нарушил клятву. Но Тереза нуждалась в отдыхе, а Григорию нужно было время для раздумий наедине с самим собой.

Некоторые мысли не давали ему покоя с тех пор, как грифон ранил Терезу у нее дома. Только что пережитое нападение Конрада только укрепляло Григория в принятом решении. Он не имел права долее медлить.

Его собственная судьба была связана с Фроствингом. От этого было некуда бежать. Разве что на время — но потом грифон непременно снова разыщет его. Для Фроствинга он был крайне важен, а следовательно, и для силы, что обитала внутри дома. Вероятно, можно было бы поторговаться: его сотрудничество, скажем, за свободу Терезы. Наверняка он бы справился с должностью хранителя — в особенности если, как он предполагал, он являлся единственным оставшимся в живых из тех, кто в свое время восстал против хозяина черной башни, повелителя Фроствинга.