Одиссей считал это неправдоподобным. Мысль о том, что богиня могла полюбить такого сухого скучного негодяя, как Анхис, показалась ему смешной. Нет, он видел глаза царицы. Она явно принимала какое-то дурманящее зелье. Многие высокородные женщины принадлежали к сектам и посещали тайные пиры. Когда ему исполнилось двенадцать, Одиссей несмотря на обещанное наказание рискнул пробраться на одно из таких собраний на Итаке. Женщины вели себя с пьяной непринужденностью, танцевали, пели и срывали с себя одежды. Туда привели козу. Женщины напали на нее с ножами, разрезали на куски и вымазались ее кровью. Двенадцатилетний Одиссей в страхе убежал прочь. Говорят, что жена Анхиса была жрицей Диониса, поэтому она могла достать наркотики. Без сомнения именно они довели ее до гибели.

Одиссей останавливался несколько раз в Дардании следующие семь лет, но только на одну ночь. Он не видел ни царя, ни мальчика и не интересовался ими, пока однажды на острове Лесбос не разговорился с одним критским торговцем, который недавно был на побережье Дардании. Он рассказал Одиссею, что царь снова женился.

— Глупый и неприятный человек, — заметил в задумчивости Одиссей, — но даже у такой холодной рыбы, как он, должна быть жена.

— Да, — согласился критянин, — новая царица родила ему сына и наследника.

— Сына? — Одиссей вспомнил маленького черноволосого мальчика, который стоял на берегу и махал ему рукой, пока не устал. — У него есть сын. Эней. Я не знал, что он умер.

— А он и не умер, — ответил критянин. — Говорят, что он вырос и всего боится. Сидит целый день в комнате. У царя нет на него времени. Я его понимаю, — закончил он.

У Одиссея не было причин возвращаться в Дарданию, но с этого момента мысли о мальчике не покидали его. Торговец не мог от них избавиться и месяц спустя снова шел по горной тропе на аудиенцию к царю Анхису. На этот раз у ворот его встретили враждебно, и он провел несколько часов, шагая взад-вперед по мегарону. Он был уже на грани бешенства, когда Анхис соизволил его принять. С трудом усмирив свой гнев, Одиссей принял кубок с вином, который предложил ему царь, и спросил об Энее. Суровое лицо царя еще больше помрачнело. Он отвел взгляд и сказал:

— Вы здесь, конечно, чтобы продать мне что-нибудь, но в олове я не нуждаюсь.

После долгих разговоров о делах было достигнуто соглашение. Одиссей вернулся на «Пенелопу» с твердым намерением отплыть на рассвете, но, к его удивлению, царь пожелал встретиться с ним поздно ночью. В мегароне был холод и полумрак, горел только камин, Анхис сидел на резном троне в тени. Он жестом пригласил Одиссея сесть и предложил кубок вина. Вино было теплым, но торговец дрожал от холода и сильней закутался в свой шерстяной плащ.

— Его мать покончила с собой, — неожиданно произнес Анхис. — Мальчик с тех пор сильно изменился. Глупая женщина сказала ему, что она богиня Афродита и собирается улететь обратно на Олимп. Затем она прыгнула со скалы. Мальчик увидел это и хотел за ней последовать, но я его удержал. Эней отказался верить, что его мать сошла с ума. Мне пришлось отвести сына к телу матери, и он увидел ее погибшую красоту, кости, торчащие из плоти. С тех пор он стал для меня… бесполезен. Мальчик всего боится, ни с кем не разговаривает и никуда не ходит, не ездит на лошади, не плавает в бухте… поэтому у меня есть для вас предложение.