— Пицца, — ответил Никсон безэмоционально. — Приятный аппетита.

Развернувшись, он исчез в темноте. Мигель захлопнул дверь и с радостной ухмылкой вернулся за стол, грохнул на него коробки с ароматной пиццей и хмыкнул:

— Ну, признавайтесь, кто действовал на опережение?

— Я не заказывал, — озадаченно сказал Пётр. Остальные картёжники тоже отрицательно покачали головами.

— Ну ладно, мне так-то наплевать, кто заказал. Запах вроде бомбезный, да ещё и бесплатно, — Мигель открыл верхнюю коробку и взял кусок пиццы, с удовольствием поймал ртом тянущуюся нитку плавленного сыра. Не прожевав, он потребовал: — Не сидим, не сидим! Раздаём! Мне нужен матч-реванш.

Пётр взял карты, тщательно перемешал и раздал карты. Его лицо обрело задумчивое выражение, и он зашевелил губами, словно бы что-то подсчитывая. Мигель запихнул в рот второй кусок пиццы и промямлил, разбрасывая во все стороны крошки:

— Слушьте, а капитан разрешает на стороне работать? То он постоянно про безопасность трындит, то сквозь пальцы смотрит, как наши ребята пиццу развозят. А как же производственная тайна? Чего? — он нахмурился, когда все на него уставились, и потряс третьим куском пиццы. — Вы что, не видели, кто её нам привёз? Никсон — парниша, ну, тот, что проигрался в прошлую субботу.

— Никсон? — переспросил Красный Галстук, и его лицо вытянулось от изумления. — Так Никсон четыре дня назад погиб. Капитан отправил его в Тверь. Там в Храме Триглава благотворительный праздник устроили. Наши должны были в разгар праздника ворваться в Храм и начать всех избивать. Не убивать, а покалечить — особенно детишек и стариков. Мол, показать, что Боги своим подданным нихрена не помогают. Типа даже самых бедных-несчастных не спасают, — Красный Галстук опасливо покосился на дверь. — Ну и в общем там это… Наших всех перебили. Они, конечно, много ног и рук поломали, но вовремя убраться не успели. А ты сам знаешь, как «СиДР» и полиция относятся к тем, кто на детей руку поднимает. Убили их при попытке к бегству. И Никсона в том числе.

— Да не может быть, — возразил Мигель и натужно расхохотался. — Мне что это, пиццу мертвец привёз?

Никто не подхватил его смех, и он осёкся и выплюнул остатки пиццы прямо в коробку.

— Сколько нас было? — вдруг спросил Пётр.

— В каком это смысле? — Мигель вскочил, подбежал к раковине и прополоскал рот. — Ты до восьми разучился считать?

— Восемь, Мигель прав, — вставил Лысый. — Нас было восемь.

— Вот и мне кажется, что нас было восемь, — согласился Пётр.

— Ну и к чему эти расспросы? — разозлился Мигель.

— К тому, что сейчас за столом сидит девять человек, — произнёс Пётр и обвёл всех игроков взглядов.

Мигель заозирался, начал пересчитывать картёжников, загибая пальцы. Он сам — это раз. Пётр — два. Алекс — три. И ещё пятеро — Лысый, Красный Галстук, Лопоухий, Сигарщик, Крыса и… Никсон. Вскрикнув от ужаса, Мигель вжался спиной в стену и начал пальцем чертить защитные знаки. Никсон посмотрел на него стеклянными глазами и улыбнулся. Деревянные лицевые мышцы перекосило так, что половина рта ушла вверх, а другая — приоткрылась и из неё показался кончик синюшного языка. Кожа Никсона потемнела, у неё появился отчётливый фиолетовый оттенок. Чёрной паутиной по ней расползлись вены. Его лицо раздулось, словно готовилось треснуть по швам. Медленно Никсон поднялся в воздух и повис над столом.