После смерти Зевса Анна Викторовна резко изменила курс развития Психотроников. Благодаря ей, запретили эксперименты над оракулами и открыли несколько реабилитационных программ.

— Виктор Викторович не передумал уходить с поста директора Академии?

— Нет, — Анна Викторовна усмехнулась. — После рождения ребёнка он превратился из карьериста в семьянина. Надышаться на жену и сына не может. Решил на три года взять перерыв, а потом планирует открыть собственную школу.

Пока мы разговаривали, в деревню прибыл Егор — без своего жирового доспеха. В последнее время он его активировал очень редко. У меня было предположение, что раньше Егор прятался за жировым доспехом, потому что считал себя как бы так сказать… неполноценным. Но чем больше он развивался и сильнее становился, тем меньше стеснялся своей медлительности и необычного образа мышления. После битвы с Зевсом на него обратила внимание Императорская гвардия. Когда он закончит Академию, его будет ждать там место.

Я проводил его к столу, а сам отошёл в сторонку, наблюдая, как моя семья веселится. Да, я считал этих людей семьёй. В груди растеклось тепло.

— Не жалеешь? — ко мне подошла Кристина.

— О чём ты? — я приподнял брови.

— Иногда ты смотришь вокруг, будто оцениваешь, — она прижалась ко мне, положив подбородок на плечо. — Будто думаешь, не зря ли остался. Глупости говорю, да?

— Нет, — я её поцеловал и с любовью взглянул в фиалковые глаза. — Я ни о чём не жалею.