* * *

На мне была кольчуга, на боку висел Вздох Змея. Сапоги перепачканы навозом, поскольку весь внешний двор был загажен пригнанным из деревни скотом. Одежда моя пропотела. Воняло от меня как от затравленной куницы. Я ухмыльнулся.

– Что смешного? – сухо осведомился Финан.

– Прижали нас, так?

– И это весело?

– Лучше уж смеяться, чем плакать.

Финан пнул камешек, чиркнувший по песку.

– Мы еще пока не покойники, – без особой уверенности пробормотал он.

– Тебе понравится Вилтунскир, – пообещал я. – Богатые сады, красивые женщины, жирные коровы, тучные пастбища.

– Ты – мешок дерьма, – отрезал он. – И пахнешь соответственно.

Подойдя ближе к роскошному шатру, мы замолчали. Я первым нырнул под низкий полог и увидел, что Этельстан развалился, вытянув ноги, в украшенном орнаментом кресле. Он потягивал вино из стакана. Римского, надо полагать, потому как стекло было тонким. Король улыбнулся и указал на два свободных кресла:

– Милости просим.

– Государь. – Я поклонился, затем кивнул епископу Оде, который сидел, держа прямо спину, справа от короля. – Ваше преосвященство.

Ода наклонил голову, но промолчал.

– Финан! – радушно приветствовал ирландца Этельстан. – Всегда рад видеть твою уродливую рожу!

– Удовольствие взаимно, государь, – ответил мой старый друг, небрежно поклонившись. – Хочешь, чтобы мы оставили мечи снаружи?

– Финан-Ирландец без меча? Это против природы. Садитесь, прошу. Слуг здесь нет, так что угощайтесь сами. – Этельстан указал на стол, где стояли вино, чистые стеклянные кубки и серебряное блюдо с миндалем.

Я сел, кресло скрипнуло под моим весом. Этельстан отпил еще глоток вина. Теперь на нем был простой золотой обруч поверх длинных темных волос, в этот раз без вплетенных в них золотых тесемок. Кольчугу короля отполировали до блеска, на ногах красовались высокие черные сапоги из мягкой кожи, затянутые в перчатки пальцы унизывали золотые кольца с изумрудами и рубинами. Этельстан посмотрел на меня, явно забавляясь. Я подумал, как всякий раз при встрече с ним, в какого же красавца он вырос! Удлиненное лицо, широко расставленные голубые глаза, прямой нос, твердый рот, вечно, как кажется, готовый расплыться в улыбке.

– Странное дело, не правда ли? – нарушил он молчание. – Что беды всегда приходят с севера.

– Наша, похоже, нагрянула с юга, – проворчал я.

Он и бровью не повел.

– Кент? Там все тихо, уже давно. Восточная Англия? Она признала меня своим королем. Мерсия предана мне. Даже Корнуолум спокоен! Валлийцы нас, скорее всего, не любят, но не высовываются. Куда ни гляну, покой и процветание! – Этельстан прервался, чтобы взять орешек. – Пока не обращу взор на север.

– Государь, сколько раз я твердил тебе, что скоттам нельзя доверять?

За свою реплику я был вознагражден кривой усмешкой.

– А нортумбрийцам можно? – спросил он.

– Следует ли напомнить, что нортумбрийцы сражались на твоей стороне?

– Это не ответ на вопрос. Так можно ли доверять нортумбрийцам?

Я посмотрел ему в глаза:

– Государь, я никогда не нарушал данной тебе клятвы.

Я почувствовал себя загнанной в угол мышью, с которой вдруг захотел поиграть огромный кот.

– После смерти Гутфрита, – нарушил он недолгую паузу, – Нортумбрия погрузилась в хаос.

– Хаос в ней царил и до его смерти, – ответил я резко.