Ее раздражало — Райнон тщательно подобрала нужное слово — превосходство мужа над всеми и всем. Не только самоуверенность в отношении брата, но и те стены, на которые натыкалась сама Райнон, когда пыталась пробиться сквозь непроницаемость Ли. А уж то, как он воспользовался своей дружбой с местными полицейскими, чтобы остановить ее, выходило за всякие рамки!

Нет, уговаривала она себя, я должна дать нам шанс. Но в следующую секунду она уже думала, что ей все равно, что с нее хватит! Она хотела сделать хоть что-нибудь наперекор Ли.

Теперь даже его вид, гордый и независимый, казался Райнон слишком напыщенным.

— Ли, — с трудом сдерживая злость, начала она, — думаю, идея с двойными крестинами вовсе не плохая. Я с удовольствием займусь подготовкой праздника. Кроме того, это отличный шанс наладить отношения с Андреа.

Ли помолчал, смерив супругу проницательным взглядом.

— Ты хочешь мне что-то этим сказать, Райнон?

— Да! — не выдержала девушка. — Я хочу устроить эти крестины, и я сделаю это. Можешь сам сказать Мери, что передумал.

Теперь Райнон не пыталась скрыть свою ярость. Ее глаза блестели гневом, когда она взглянула на Ли.

— Райнон, — спокойно произнес он, — послушай меня, мне нужно…

— О, нет, молчи! — перебила она. — И вообще, уйди, Ли! Будет лучше, если я какое-то время побуду одна.

Ли с минуту молча смотрел на нее, а потом встал и, не сказав ни слова, вышел.

В эту ночь Райнон спала в спальне для гостей, закрывшись на замок, хотя «спала» — это громко сказано. Она ворочалась, чувствуя злость, снова запутавшись в паутине сомнений. Какого черта ей вообще понадобились эти двойные крестины с присутствием Андреа?

Райнон, должно быть, сошла с ума, но в тот момент ей было очень важно каким-то образом бросить Ли вызов.

И тут ее пронзила другая мысль. Не потому ли она восстала против Ли, что нарушила свой главный завет — влюбилась в мужчину, который мог причинить ей боль?

Наутро Райнон проснулась бледной и больной. После отъезда Мэтта и Мери Ли застал ее в кабинете матери.

— Райнон, нам нужно поговорить. Тебе и ребенку вредно так…

— Я в порядке, — соврала она.

Ли оглядел ее лицо и округлившийся животик под свободным свитером и брюками на резинке.

— Не похоже.

— Физически я полностью здорова, а в остальном… я вполне довольна своей ролью.

— О чем это ты? Какая еще роль?

— Счастливая госпожа-горничная, которая кончила тем, что оказалась в постели своего хозяина. Знаю, знаю, — поспешила добавить Райнон, — я могу, но не стану вытряхивать грязное белье. Старая избитая фраза, а?

— Неужели когда-нибудь я дал тебе повод почувствовать себя так?

— Нет, — пожала она плечами. — Иногда я даже ощущала себя волшебным созданием, которое…

— Райнон…

— Но мне до смерти надоело, что ты всегда все решаешь, Ли!

— Так это потому, что я не согласился на эти чертовы двойные крестины? Или, может, ты услышала от Мери то, что так хотела услышать?

— Вовсе нет!

— Тогда послушай меня. Андреа…

Но Райнон закрыла уши руками и вышла из комнаты.

Весь день лил дождь. Кажется, он так бы и лил вечно. Сильнейшие порывы ветра склоняли деревья до самой земли, проселочные дороги превратились в непроходимую кашу.

Кроме Ли и Райнон, в Саутхолле никого не было. Отец и тетя Ди уехали в Брисбен с концертом; Клифф и Кристи были на каникулах, Шерон отпустили домой.