– Значит, вы не были любовниками? – осмелилась спросить она.

– Нет, милая. Я люблю только тебя! – пылко воскликнул Хэнк. – Позже, когда я позвонил ей, я только хотел, чтобы она рассказала тебе правду.

– А я подумала, что ты назначаешь ей очередное свидание! – подняла брови Рэйчел. – Бедняжка, представляю, как ты сходил с ума. – И нежно добавила: – Прости меня. Я люблю тебя и верю тебе.

Хэнк слегка отстранился от нее. На его лице сияла улыбка.

– Значит, пойдем вместе на свадьбу Долли?

– Что?

– На работе она времени даром не теряла. Безумно влюбилась в одного из моих клиентов и довольно быстро его окрутила, – пояснил Хэнк. – А главное, она, наконец решилась поговорить с тобой. Она отправила мне телеграмму, но глупо ждать в такую погоду хорошей работы почты.

Рэйчел улыбнулась, вспомнив похищенное послание.

– Долли собиралась быть у нас сегодня, но застряла из-за бурана и теперь остановилась у доктора, – тихо сказал Хэнк. – Я решил, что будет мудро предупредить тебя.

– Боишься, что я вырву ей волосы?

– Ты на это способна, – усмехнулся он и будто нечаянно провел рукой по телу Рэйчел.

У нее перехватило дыхание. Прикосновение было электризующим. Но Хэнк столько пережил в этот день и, должно быть, устал сильнее, чем за всю предыдущую жизнь.

– Спи, – прошептала она.

– К черту сон. Я хочу тебя, я обожаю тебя, я жажду. Ты нужна мне. Люби меня, Рэйчел, – страстно прошептал он и стал покрывать поцелуями ее лицо.

Губы Хэнка жадно искали встречи с ее губами, и, сливаясь в жарком поцелуе с любимым, она почувствовала, что безудержно проваливается в водоворот дивных переживаний. Ее ум, сердце и душа устремились к нему. Он любит ее, любит.

Изгибаясь в руках Хэнка и пылко целуя его, она требовала все более смелых ласк, соблазняла и возбуждала его и, чувствуя, как тонкие, мучительно-блаженные язычки пламени охватывают все ее существо, пыталась подавить стоны, крепче прижимаясь к нему. Ей казалось, что она может умереть от любви.

Неистовые поцелуи Хэнка отпечатывались на ее плечах, а его пальцы скользили по ее животу все ниже и ниже, пока они оба не задрожали от возбуждения.

Это было началом их настоящей семьи – без притворства и отчужденности, началом союза, полного любви и радости, доверия и поддержки на всю жизнь.

– Любимый, – шептала Рэйчел, отдаваясь во власть языческих ритмов, в которых двигалось его тело.

Их тела, влажные от пота, переплелись. Все исчезло, и был только этот восхитительный побег от остального мира, полное растворение умов и тел в безграничном блаженстве момента.

Когда Хэнк крепко стиснул плечи Рэйчел, она приоткрыла глаза, чтобы увидеть его лицо в момент наивысшего экстаза. Он был дивно красив. Его темные ресницы вздрагивали, а приоткрытые губы неустанно шептали ее имя.

Потом оба погрузились в уютное тепло, и их мышцы постепенно расслабились.

– Да, кто-то говорил, что устал, с лукавой улыбкой пробормотала Рэйчел.

– Ты способна возбудить даже скалу, – ответил Хэнк.

– Я шучу.

– А я – нет!

Она уютно свернулась в его объятиях. Их союз, который так долго висел над пропастью, сумел удержаться и выжить. Теперь они могли наслаждаться полнотой жизни.

Снежные заносы не могли расчистить два дня, но люди не унывали.