Она кивнула.

— А Томас сможет по памяти начертить для них планы чуть ли не всех городов мира. Они у него вот здесь. — Она постучала указательным пальцем по виску.

— Но старые карты все равно никуда не денутся! — воскликнул я. — Они останутся в библиотеках, в домах людей, в миллионах экземпляров школьных атласов, наконец.

— Вы, разумеется, пытаетесь мыслить логически, — усмехнулась доктор Григорин. — Но в апокалипсических видениях вашего брата все это уже было уничтожено. Библиотеки повсеместно отправили старые карты на свалку, сменив их цифровыми версиями. А население сдало в макулатуру вместе со старыми газетами и пользуется исключительно компьютерами. Вот, собственно, почему это и станет поистине невероятным бедствием. Мир останется вообще без карт, и единственным человеком, который сумеет восстановить их, окажется Томас. Причем не только карты, но и внешний вид улиц, перекрестков, даже фасадов отдельных домов.

Я лишь развел руками.

— Значит, он считает, что, если это произойдет, он должен быть готов?

— Никаких «если», — сказала доктор Григорин. — Он уверен, что это непременно случится. Вот почему он все время проводит в своей комнате, перемещаясь по миру и стараясь зафиксировать в памяти как можно больше информации до того, как грянет катаклизм. Несколько лет назад у меня был один пациент, он работал в газете, издающейся в Буффало. Каждый вечер, уходя домой, он прихватывал с собой несколько номеров своего издания, поскольку пребывал в уверенности, что однажды редакция сгорит дотла, а он останется единственным, у кого будет храниться архив — по крайней мере за тот период, что он там проработал.

— Невероятно!

— В его доме каждая комната, каждый коридор, каждый свободный угол были заполнены кипами газет. Чтобы перемещаться по квартире, ему приходилось буквально протискиваться мимо них.

— Похоже на персонажа одного комического сериала, — заметил я.

— Комического? Едва ли, — возразила Лора. — Дело в том, что здание редакции действительно сгорело.

У меня отвисла челюсть.

— Не может быть!

— Еще как может! А потом у него дома нашли канистру из-под бензина, которая и стала причиной возгорания.

Ее история на какое-то время повергла меня в шок, но вскоре я расслабился и рассмеялся.

— Вы же не можете всерьез предполагать, будто Томас способен сам запустить вирус, уничтожающий компьютерные карты? Это было бы чересчур даже для него.

— Нет, конечно. Эту историю я рассказала вам, чтобы вы поняли: навязчивая идея вашего брата хотя и большая редкость, но далеко не уникальна. Разница лишь в нюансах.

— Боже мой! — Мне в голову вдруг пришла неприятная мысль. — Маклин…

— О чем вы?

— Это ведь рядом со штаб-квартирой ЦРУ? Томас хотел запрограммировать маршрут поездки туда через систему джи-пи-эс в моей машине, но передумал. Вероятно, потому, что я еще не получил допуска. Но теперь, когда брат разрешил вам сообщить мне, чем он занимается, я, видимо, включен в круг посвященных.

— Брат вам доверяет, а это большой плюс. Больные шизофренией часто перестают верить даже самым близким людям. Они всех боятся. Но я упомянула вначале, что у Томаса все сложно и запутанно.

— Да, припоминаю.

— Так вот, пока глобальной катастрофы с картами не случилось, Томас ожидает, что ЦРУ может обратиться к нему за помощью в других делах. Приведу пример. Предположим, их агент попал в беду где-нибудь в Каракасе или ином месте. Враги охотятся за ним, ему надо бежать, но он не знает, куда и как.