— Вот в это мне легко поверить, — заметил я, проводя ладонью по волосам от лба к затылку.

— Томас часто упоминал именно о путях побега, о помощи людям, угодившим в засаду или какую-либо вражескую ловушку.

Я покачал головой, пытаясь вообразить, что происходит в мозгу у моего бедного брата.

— А еще правительства разных стран могут прибегнуть к его услугам в случае иного рода катастроф. Как природных, так и прочих. Подумайте обо всех торнадо, пронесшихся над США в последнее время, землетрясениях в Крайстчерче, на Гаити, цунами в Японии. Порой целые населенные пункты оказываются сметенными с лица Земли, уничтоженными навсегда. Или, не дай Бог, повторится 11 сентября 2001 года. Спасатели смогут связаться с Томасом, и он подскажет им, где что находилось, в каком месте им срочно искать пострадавших.

— Что-нибудь еще?

— Кажется, я упомянула обо всем, — ответила Григорин с грустной улыбкой.

Я положил сжатые в кулаки руки себе на бедра.

— И какой же вывод следует из этого? Что мы должны предпринять?

— Пока не знаю. Скажу одно: после смерти вашего отца может возникнуть необходимость переселить Томаса в другое место.

Я, в свою очередь, поделился с ней уверенностью, что нельзя оставлять брата одного в родительском доме.

— Вы совершенно правы, — кивнула доктор Григорин. — Он должен жить в городе, причем там, где будет находиться под присмотром. Не в смысле постоянной слежки, нет. Просто его нельзя надолго предоставлять самому себе. У меня есть на примете одно заведение, которое вам следовало бы посетить.

— Вы полагаете, Томас согласится переехать?

Она откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди.

— Думаю, если вы постепенно приучите его к этой мысли, он согласится. Ему разрешат взять туда компьютер. Никто не помешает Томасу заниматься своим… хобби. Но сейчас очень важно как можно чаще уводить его из дома. Поезжайте с ним на пикник. Сходите в кино. Возьмите с собой в магазин или в торговый центр. Чем больше времени он станет проводить вне стен своей комнаты, тем комфортнее будет себя чувствовать и тем легче смирится потом со сменой обстановки. Ведь, как я поняла, у вас самого нет желания переселиться в отцовский дом, чтобы иметь возможность присматривать за братом постоянно?

— Нет. Но только не подумайте… Поймите, я не хочу, чтобы вы считали, будто судьба брата мне безразлична.

Доктор Григорин покачала головой:

— Я так не считаю. Кроме того, я даже не уверена, что для него это был бы наилучший вариант. Нам нужно, чтобы Томас проявлял как можно больше самостоятельности. Ваш отец, несомненно, желал ему добра, но в результате сын стал полностью зависим от него. Отец все делал сам. В каком-то смысле он поощрял одержимость вашего брата, освободив его от всех обязанностей.

— Мне кажется, отец в конце концов понял, что гораздо проще все делать самому, — заметил я. — На ваш взгляд, состояние Томаса только ухудшилось после смерти отца?

— Не знаю. Я спросила, слышит ли он все еще голоса — а это один из наиболее явных симптомов шизофрении, — и Томас ответил, что да, иногда он их по-прежнему слышит. Разговаривает с бывшим президентом Биллом Клинтоном, которого воспринимает как своего связного с ЦРУ. Лекарство, прописанное мной Томасу, должно превращать эти голоса в едва различимый шепот, и мне бы не хотелось увеличивать дозу. Но он ведь принимает мое средство каждый день, я надеюсь? Вы следите за этим? Оно называется оланзапин.

— Да, принимает.

— Более высокая доза сделает его вялым и сонливым.