— Прошу, избавь меня от благотворительности, — холодно прозвучал ее голос. — Я ей рада не больше, чем был рад твой отец, когда я попыталась заставить его глотать ее насильно.

Джеймс пустил трелью цепочку слов, которых никогда не слыхивали в избранном обществе. Мелоди выслушала их невозмутимо.

— Ну хорошо. Что я должен делать?

— Подумай сам, — услышал он в ответ.

— Ладно, — вздохнул Джеймс и посмотрел через плечо, словно ожидая, что увидит свешивающуюся с ивы петлю. — Давай поженимся.

Сердце Мелоди замерло почти до полной остановки, но ей удалось сохранить внешнее спокойствие.

— Нет, спасибо, — вежливо ответила она.

— Почему?

— Подумай сам и об этом.

— Ты играешь моим терпением, о женщина!

Он снова растаптывал ее сердце. В который раз?

— Какая неосмотрительность с моей стороны.

— Знаешь, Мелоди, — заявил он, стряхнув с руки клочья пены, которые не замедлили взлететь и опуститься ему на рубашку. — Тебе не идет саркастический тон. Почему для тебя так важно, чтобы я нашел правильные слова?

— Потому что я не поверю в их правдивость, пока ты не найдешь в себе мужества произнести их.

Он снова чертыхнулся.

— Но я же здесь, разве не так?

— Этого недостаточно, Джеймс.

Мелоди собрала в горсть клочья собачьей шерсти вместе с мыльной пеной, ухватилась за края ванночки и начала ее приподнимать.

— Что это ты собралась делать?

— Надо бы водрузить этот сосуд тебе на голову, но я просто вылью воду, налью чистой, сполосну собаку и поеду домой.

— Черт возьми! Дай-ка эту штуку мне. Ты что, пытаешься доказать, будто я совершенный болван и позволю женщине поднимать вещь чуть не с большим весом, чем она сама?

— Нет. Хочу доказать, что я не белоручка, не боюсь никакой черной работы.

Джеймс прекратил буйствовать, чтобы бросить пристальный взгляд на нее.

— У тебя не только руки черные. На лице полоска грязи, и костюм никогда не будет выглядеть как новый. — Неуверенная улыбка смягчила выражение его лица. — Разве вы немного не переросли возраст, когда дети возятся в грязи, миледи?

— Мне наплевать.

— А мне нет, — мягко сказал он, протянул руку и коснулся Мелоди.

— Оставь, пожалуйста, — отклонилась она.

— Почему, Мелоди?

— Потому что, — срывающимся голосом произнесла она, — я тебе не доверяю.

— Я этого боялся. — Он посмотрел в сторону. — Скажи мне, Мелоди, как завоевать твое доверие?

Джеймс не знал, как ей хотелось уступить его просьбе. Однако она зашла слишком далеко, чтобы отступать назад. Она не может больше подсказывать ему ответы.

Мэтти выбрала этот момент, чтобы напомнить им, что ее искупали только наполовину. Она встряхнулась и обдала обоих грязной водой и клочьями шерсти.

Джеймс моментально ухватился за происшествие, производя отвлекающий маневр.

— О, замечательно! Теперь мы вымокли больше, чем собака. — Он скорчил гримасу и вытер ладонью лицо. — Отправляйся домой, Мелоди, надень что-нибудь сухое, а я, с твоего позволения, закончу здесь.

Итак, она не услышала ни обещания позвонить, ни вопроса относительно возможности продолжить прерванный разговор в следующий раз. Он ухватился за первый попавшийся предлог, чтобы сменить тему, и это заставило ее усомниться в намерении Джеймса восстановить их отношения.