Но понедельник медленно перешел во вторник, затем в среду, четверг, а Кристофер так и не позвонил. Она не могла пересчитать, сколько раз тянулась к телефону, чтобы позвонить ему, но так и не сделала этого. Ей было больно думать, что он бросил ее, но разве легче знать это наверняка. А он мог бы сказать ей об этом, если б она позвонила.

12

За неделю до Рождества Кристофер слушал по радио песню «Белое Рождество», наблюдая через окна своей квартиры, как падают снежинки. «Пора», — подумал он и ощутил уже знакомую ему неуверенность. А что, если его так тщательно составленный план не подействует? Что, если он не раскусил Адриен так хорошо, как себе представлял? Но самый главный вопрос, на который он избегал отвечать, был еще страшнее: а что, если она не любит его? Нет, он был уверен в обратном. Но ему нужна любовь без условий, без сдерживающих факторов, а он не был уверен, что Адриен способна на такое. После пяти лет, в течение которых она держала мужчин на расстоянии, может, это стало привычным для нее?

Последние три недели он напоминал азартного игрока, который поставил на карту все свое состояние и надеялся на выигрыш. Как бы там ни было, завтра он все узнает, потому что после того, как вернется домой после поездки в Чикаго, непременно поговорит с ней. Кристофер не знал, правильным ли было его решение не общаться с Адриен последние три недели. В любом случае, оно доставляло только боль. Но у него не было другого выбора. Он убедился во время Дня Благодарения: чем настойчивей будет стремиться к ней, тем больше она станет отдаляться от него. Даже дома у родителей Адриен предупредила его, что будущее может все изменить. Он понял: если сейчас настоять на своем, будущее действительно все изменит, и она не станет противиться. У нее было три недели. Этого вполне достаточно, чтобы все обдумать. Теперь они решат свое будущее. Он заедет к ней завтра на обратном пути из аэропорта.

Адриен, услышав звонок в дверь, оглядела свой бесформенный синий свитер и спортивные брюки. У нее еще были мокрые волосы после душа. «Какая разница, как я выгляжу», — решила Адриен и устало поднялась с кресла. Это может быть только Келли. Но это была не она. В дверях стоял Кристофер, аккуратный и изящный в своем пальто из верблюжьей шерсти и кашемировом шарфе.

— Привет. Надеюсь, не помешал, — сказал он.

Адриен посмотрела ему в глаза, обратив внимание на его орлиный нос, черные завитки волос, спадающие на воротник, длинные ресницы. У нее появилось непреодолимое желание обнять его и поцеловать, но она не двинулась с места.

Кристофер вопросительно поднял брови.

— Я помешал?

— По-моему, нет, — бесстрастно ответила Адриен.

«Идиотский ответ, — подумала она. — Сейчас я узнаю, помешал ли он…»

— Хорошо. — Он вошел в дом.

— Там все еще идет снег?

«Я становлюсь замечательной собеседницей», — мрачно подумала Адриен. Но чего он ожидает? Она должна злиться на него за то, что он не вспомнил о ней все эти недели, а теперь неожиданно появился у ее двери, да еще выглядит таким веселым. Но она почувствовала облегчение от того, что не испытывала особой радости, увидев его.

— Я надеюсь, ты не сердишься за то, что я зашел так неожиданно, — сказал Кристофер, снимая перчатки. — Можно поставить чемодан в твоей ванной? На него налип снег, и я не хочу его оставлять в комнате.

— Чемодан? — Она вдруг заметила маленький кожаный чемоданчик. У нее перехватило дыхание. — Ты… ты куда-нибудь уезжаешь?

— Я только что вернулся.

Она с облегчением вздохнула.