|
Он накинул халат и принялся искать ее одежду. Платье и белье, аккуратно сложенные, лежали на стуле. – Оденьтесь, – сказал он, протягивая Джилли ее вещи. Отвернувшись, Реджи принялся рыться в ящиках комода, пытаясь отыскать носовой платок. К тому времени как он его нашел, горничная успела надеть белье и торопливо натягивала платье. Она с благодарностью приняла от Дэвенпорта платок и уткнулась в белоснежную ткань заплаканным, несчастным личиком. Реджи уселся на стул, с любопытством размышляя о том, что могло заставить ее пробраться к нему в спальню. Когда всхлипывания Джилли стихли и сменились икотой, он, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче, спросил: – Вы рассчитывали, что… посетив мою спальню, сможете объявить, что ребенок от меня? По застывшему взгляду синих глаз он понял, что догадка верна. – Неужели вы не подумали, что я могу обо всем догадаться, сделав простейший подсчет? – поинтересовался Реджи, которому все это происшествие уже начинало казаться забавным. – Сядьте и успокойтесь. Я вас не съем. Джилли осторожно опустилась на краешек кровати. По всей видимости, она имела весьма смутное представление обо всем, что связано с зачатием, беременностью и родами. – А что, отец ребенка не хочет на вас жениться? – терпеливо спросил он. Девушка комкала в руках носовой платок, отводя глаза. – Мы с ним встречались очень давно, и он говорил, что когда нибудь мы поженимся. Но когда я рассказала ему о том, что случилось, он сказал, будто не уверен, что это его ребенок. – Горничная снова всхлипнула. – На следующий день он объявил отцу, что отправляется в Бристоль наниматься в моряки, и был таков. А со мной даже не попрощался Джилли закрыла лицо руками, и плечи ее снова затряслись. Реджи стиснул зубы – в такие минуты ему бывало стыдно за сильную половину человечества. Разумеется, сам он был отнюдь не ангел, но при этом не разбрасывал незаконнорожденных детей по всей стране. Он присел рядом с Джилли на кровать, и успокаивающе похлопал ее по плечу. Девушка, все еще всхлипывая, приникла к нему. Так они и сидели, пока горничная не выплакалась. Наконец она выпрямилась и вытерла глаза мокрым насквозь платком. Нос у нее покраснел, лицо опухло, голос дрожал: – Простите меня, мистер Дэвенпорт. Конечно, нехорошо с моей стороны пытаться вас обмануть, но я была в отчаянии и просто не знала, что мне делать. – Джилли с трудом сглотнула и с жаром добавила: – В работный дом я все равно не пойду. Я скорее рожу ребенка где нибудь в канаве. – Неужели в работных домах так плохо? – поинтересовался Реджи. Джилли кивнула и, опустив глаза, стала смотреть на свои руки. Дэвенпорт подумал, что ему надо будет разобраться в этом вопросе. Одна из функций мировых судов заключалась в реализации закона о бедных, и он решил, что обязательно выяснит, как этот закон применяется в Дорсете. – Разве вам не помогут родители? Джилли покачала головой: – Они методисты, и притом очень набожные. Отец сказал, что, если я когда нибудь совершу недостойный поступок" он выгонит меня из дома и больше на порог не пустит. Даже моя мама… – Голос девушки прервался. – А миссис Геральд знает о том, что вы беременны? – Нет, что вы! Кузина Мэй ни за что не наняла бы меня, если бы ей было об этом известно. Как только она узнает, тут же меня уволит. – И куда же вы пойдете? – Я… я не знаю, но уж, во всяком случае, не в работный дом. Может, отправлюсь пешком в Лондон и попробую найти работу там. Реджи нахмурился. Единственное, на что Джилли могла рассчитывать в Лондоне, была работа на панели. Он мог бы направить ее к Чесси, но сомневался, что девушка решится стать проституткой. Быстро обдумав все возможные варианты, он сказал: – Вот что, вы можете остаться здесь. |
