|
– То, что имение процветает, в значительной степени заслуга управляющего по фамилии Уэстон. Он занимает эту должность несколько лет. Я с ним не встречался – когда навещал поместье, Уэстон отсутствовал из за болезни родственника. Но он проделал очень большую и полезную работу. Вся отчетность в безукоризненном порядке, а доходы от имения выросли весьма и весьма существенно. Уэстон – честный и компетентный человек, и если у тебя нет желания управлять поместьем лично, можешь жить в Лондоне на ренту от имения. – Взгляд графа стал жестким. – Разумеется, ты можешь продать или проиграть имение – это твое дело, но знай, что больше из собственности Уоргрейвов ты ничего не получишь. Если у тебя большие долги, я помогу их выплатить, чтобы начать, так сказать, с чистого листа. Дальнейшее будет зависеть только от тебя. Понятно? – Вполне. Ты умеешь выражаться предельно ясно, Уоргрейв. – Реджи попытался скрыть за дерзостью смущение и растерянность. – В последнее время фортуна ко мне благоволила, так что помощь в уплате долгов не потребуется. – Реджи с трудом приходил в себя после неожиданного сообщения двоюродного брата. – И какое же имение ты намерен мне передать? – Стрикленд в Дорсете. Реджи мысленно чертыхнулся. Семейство Уоргрейвов владело лишь тремя поместьями, не подпадающими под действие закона о майорате, и ответ графа не был полной неожиданностью, но все же Реджи показалось, что кто то пнул его в живот. – А почему именно Стрикленд? – По нескольким причинам. Во первых, это поместье будет надежным источником дохода. Во вторых, ты, насколько мне известно, провел там детские годы, и мне казалось, можешь испытывать привязанность к этому месту. – Уоргрейв сжал в пальцах гусиное перо и нахмурился. – Судя по выражению твоего лица, я, вероятно, ошибся. Реджи действительно словно окаменел. То, что по лицу Реджи зачастую можно было без труда прочитать эмоции, таившиеся у него в душе, не позволяло ему полностью соответствовать образу идеального джентльмена. Истинный джентльмен никогда и ничем не выдал бы ни своего разочарования, ни гнева, ни радости, однако обуревавшие Реджи чувства нередко прорывались наружу. Так произошло и на сей раз, хотя, по идее, следовало бы скрыть от собеседника сложные чувства, которые вызвал у него разговор о Стрикленде. – Есть и еще одна, гораздо более серьезная причина, по которой я остановил свой выбор на Стрикленде, – продолжил Уоргрейв. – Это поместье должно принадлежать тебе. Реджи глубоко вздохнул. Слишком много неожиданностей обрушилось на него. – Почему ты так считаешь? – Потому что дом и часть земли изначально принадлежали семье твоей матери, а не Дэвенпортам. Как единственный наследник матери, по закону ты являешься владельцем большей части Стрикленда. – Дьявольщина! – По свидетельству семейного адвоката, твои родители встретились, когда твой дед по материнской линии выставил на продажу небольшое поместье, примыкающее к Стрикленду, – пояснил Уоргрейв. – Твой отец отправился туда, чтобы от имени брата обсудить вопрос о купле продаже, познакомился с твоей матерью и в конце концов остался в Дорсете. Земли, приобретенные Дэвенпортами, были присоединены к Стрикленду, и твои родители жили там и управляли им как единым имением. В соответствии с условиями брачного контракта Стрикленд должен был отойти наследникам твоей матери. – Я понятия не имел о том, что дело обстоит именно так. – Реджи с трудом сдерживал злость. Значит, все долгие годы, в течение которых старый граф как подачку выплачивал ему содержание, эти деньги принадлежали ему по праву. Окажись сейчас дядюшка в этой комнате, Реджи вполне мог бы убить его. – Возможно, старый граф не отделял Стрикленд от остальных владений, поскольку считал, что в конечном итоге все – и титул, и собственность в полном объеме – достанется тебе. |
