|
Кэролайн склонила голову на плечо мужа. Когда то Реджинальд Дэвенпорт привел ее своим поведением в ужас, но сегодня он был трезв и любезен и в какой то момент даже показался ей весьма обаятельным. Он был сделан из хорошего теста, и леди Уоргрейв понимала желание супруга помочь своему родственнику, судьба которого сложилась непросто. Правда, скорее всего его усилия пропадут втуне. И все же… – В жизни иногда случаются чудеса, – заметила молодая женщина. – Может быть, так произойдет и на сей раз. – Я уверен: если Реджи в самом деле захочет измениться, это будет ему по силам. Но очень сомневаюсь, что он захочет, – без особого энтузиазма заключил Ричард. Он крепко обнял жену и заставил себя выбросить из головы мысли о злополучном родственнике. В конце концов, он сделал все, что мог, а его богатый жизненный опыт свидетельствовал о том, что в какой то момент можно помочь человеку, но нельзя изменить его жизнь, если он сам этого не желает. Глава 2 Едва проснувшись, Элис уже знала, что день будет плохим. Всякий раз после того, как ночью ей снился кошмар, она долго еще чувствовала себя не в своей тарелке. К счастью, это случалось нечасто – раза два или три в год. Ее преследовал один и тот же страшный сон: стоя за ведущими в сад застекленными – французскими – окнами, она слышала чей то тягучий, буквально пропитанный злобой голос и одни и те же слова: «С чего это ты решил жениться на таком страшилище? Да в ней десять футов росту, и худа она, как сушеная вобла, – одни кости. Такая не согреет мужчину ночью. А уж с ее то командирскими замашками эта Длинная Мег наверняка будет держать тебя под каблуком». Следовала небольшая пауза, после чего ее любимый отвечал незнакомцу: «Как это с чего? Ради денег, конечно. Денежки то у нее будут водиться. А уж когда я приберу к рукам ее состояние – вот тогда и поглядим, кто кем будет командовать». И ни слова о любви, в которой так часто и с такой страстью клялся ей. В этот момент Элис обычно ощущала приступ тошноты и сильнейшую душевную боль, которая когда то заставила ее бежать из дома, перечеркнув всю свою прежнюю жизнь. Однако на сей раз Элис повезло: прежде чем кошмар достиг кульминации, у нее защекотало в носу. Она чихнула и – что вполне естественно для человека, сон которого уже неглубок и вот вот прервется, – проснулась. Приоткрыв тяжелые, словно налитые свинцом веки, Элис увидела перед собой живое олицетворение свежести утра, рядом с ней на кровати сидела девушка, удивительно похожая на нимфу, – золотые локоны, безукоризненной красоты лицо, бесхитростные, небесно голубые глаза. Одним словом, облик мисс Мередит Спенсер (подруги и домашние называли ее Мерри) мог смягчить и наполнить радостью самое суровое сердце. Хотя сердце Элис вовсе не было суровым, для того чтобы наполнить его радостью в столь ранний час, одного вида Мерри было недостаточно. Но прежде чем Элис, устремив сердитый взгляд на воспитанницу, успела что либо сказать, по лицу ее скользнуло что то мягкое и пушистое. Элис снова чихнула. – Какого дьявола.. – Она рывком села на кровати. – А, это ты, Аттила. Тоже мне, распустил хвост. Предупреждаю тебя, проклятый кот, если ты еще раз меня разбудишь, скормлю какой нибудь собаке. Хмуро поглядывая то на Мерри, то на кота, Элис отбросила назад тяжелую копну волос. Косы, которые она заплела на ночь, расплелись – видно, напуганная кошмаром, она металась во сне, – и теперь густые пряди в беспорядке рассыпались по плечам. – Да поможет Бог собаке, которой доведется встретиться с Аттилой, – улыбнулась Мерри и протянула Элис, опекунше, ставшей, по сути дела, приемной матерью, дымящуюся чашку крепкого кофе. – Вот, леди Элис, такой, как вы любите, – много сливок и сахара. Обхватив длинными пальцами чашку, Элис откинулась на подушки и с наслаждением отхлебнула из чашки глоток и довольно вздохнула, чувствуя, как возвращается к жизни. |
