Изменить размер шрифта - +

– А льдины? – растерянно спрашивает Петр.

– С этой стороны их нет, течение сносит все льдины южнее, в устье Невы.

– Петь, подумай еще раз, стоит ли рисковать жизнью? – спрашиваю я растерянного друга – Мне терять нечего, я готов к смерти, а ты? Может, тебе стоит остаться?

Мы напряженно смотрим друг на друга.

 

Глава 17

 

Пока мы играем в гляделки с Южинским, тюремщик подошел к краю ограждения, высоко поднял фонарь и кому то посигналил. Где то вдалеке на озере в ответ вспыхнул тусклый свет. Я увидел темное пятно на том месте, где недавно был ответный отблеск. Лодка? А еще вдалеке увидел полоску тусклых огоньков – судя по всему, это тот городишко, мимо которого мы проезжали когда то на карете, перед тем, как спуститься на зимник по льду озера.

– Вам, одаренным, ни холод, ни ледяная вода нипочем – Ладислав повернулся к нам – Немного продержитесь, а там вас на лодке подберут.

– А как же вы?

– Я останусь. Тут есть еще несколько… – тюремщик замялся – наших сторонников. Попробую их вывести.

Я удивленно посмотрел на тюремщика – а он ведь не так прост, как казался мне раньше: речь у него правильная, не лебезит перед одаренными. И сам побег явно готовился основательно, как будто «спасатели» предвидели, и это невиданное наводнение, и непогоду. Но разве такое возможно? Да, и прыгнуть в бурлящую ледяную воду может только отчаянный человек, не дорожащий своей жизнью. Так кто же такой – этот загадочный Маска Алексей?

Додумать мне не дали. Послышался топот сапог, из за привратной башни на стену вышел патруль с факелом. Огонь шипел, плевался искрами в водяной взвеси, но не гас.

– Плеха хохрикая! – непонятно и зло выразился Алексей, отступая к стене.

В патруле трое, впереди усатый унтер офицер с палашом на перевязи. У всех солдат ружья со штыками за спиной, их они и сдергивают с плеч.

– Эй! Кто там! – унтер вытащил палаш из ножен – А ну, стоять! Стрелять будем.

– Прыгайте! – отчаянно крикнул Ладислав, подталкивая Алексея к парапету.

– Поздно – мрачно буркнул Маска, выходя вперед – Мы сдаемся!

Сдаемся?!! Мы?!! С какого хрена? Кровь бросилась мне в голову. Я почувствовал, как часто забилось сердце, и в ответ полыхнул в груди дар. Капли дождя будто застыли в воздухе. Как в замедленной съемке унтер офицер начал медленно открывать рот, пуча глаза. А я уже летел к нему, с легкостью обходя Ладислава и Алексея. Краем глаза успел увидеть лицо обалдевшего Южинского и тут же врезался в караульных, снося их, как сносит шаром кегли в боулинге.

Толкнул крайнего к парапету солдата и, схватив его поперек туловища, перекинул через ограждение. Тот даже крикнуть не успел, кулем улетел в темноту. Второму на автомате заехал локтем в голову с разворота – тело у меня, может, и чужое, но знание приемов то никуда не делось, оно уже давно на подкорке записано. Солдат беззвучно сложился. При этом ружье, которое он успел сдернуть с плеча, очень удачно угодило штыком в живот унтера. Усатый, охнув, выронил свой палаш и схватился за живот. С левой неуклюже врезал ему в догонку в подбородок кулаком. Ну, это я так думал, что неуклюже. А на самом деле получилось у меня неожиданно резко и акцентировано, благодаря дару Стоцкого.

Мое состояние «муха в янтаре» вдруг выключилось, я обнаружил, что стою над валяющимися под ногами тюремщиками. Солдат сразу вырубился после удара в голову, а унтер офицер сучил ногами, изо рта у него шла кровавая пена. И хрипел он так, что я мигом осознал две вещи: первая – усатый не жилец. Вторая – он будет потом являться мне во сне. И вот также хрипеть, умирая раз за разом.

– Паша… – ошарашенно прошептал бледный Южинский, вытирая мокрое лицо и оглядывая поле битвы.

Быстрый переход