— Тогда сотките еще, — велел Гриот.

— Нам нужно будет отправиться для этого в поход, господин. У нас больше нет шерсти.

Данн стал заходить в хижины, которые были построены еще до того, как в Центре начали испытывать недостаток места. Эти хижины стояли на большом расстоянии друг от друга и имели широкие окна. Потом, с появлением все большего количества беженцев, хижины пришлось строить плотнее. А самые новые постройки — между обрывом и болотами по обе стороны дороги, ведущей на восток, — уже представляли собой длинные времянки с дверями через каждые несколько шагов. Внутри них было темно, воздух спертый. Хотя день был еще в самом разгаре, во многих помещениях тускло горели лампы на рыбьем жире. Повсюду лежали или сидели солдаты, играющие в азартные игры. Дальше, за времянками, пришедшие в последние дни беженцы сидели прямо на сырой земле, под открытым небом; в их распоряжении пока что имелись только красные одеяла и тростниковые маты.

Данн молча обходил лагерь. Гриот следовал за ним, сгорая со стыда, не смея вымолвить ни слова. Он-то думал, что, по крайней мере, каждый, пришедший в лагерь, нашел свое место в общем строю. Али прошел к краю обрыва и посмотрел вниз. Данн присоединился к нему. И Рафф тоже.

Гриот отлично знал, что они там видят. Внизу, на каждом выступе и более-менее пологом участке склона, лепились жалкие навесы и загородки из тростника.

Гриот знал об этих изобретательных попытках беженцев обустроиться, но не делал ничего, чтобы положить им конец. Данн рассердился и заявил Гриоту:

— Это недопустимо, капитан.

— Да, я согласен, — признал Гриот.

Данн сказал:

— Гриот, отныне мы больше не примем в наш лагерь ни единого беженца.

— Но, господин, куда же им деваться?

— Они пойдут дальше, в Тундру, возможно, доберутся до Билмы. Или найдут приют на ферме.

— Но в таком случае Кайра сделает их частью своей армии.

— Да, Гриот, скорее всего так и будет. И она станет кормить и одевать их.

— Господин, а ты не боишься, что Кайра направит свою армию против Центра? Против тебя? Или такое невозможно?

— Да нет, Гриот, думаю, что она так и сделает.

— Господин, все эти люди говорят одно и то же: почему нам приходится сидеть здесь на ветру, под проливным дождем, когда в Центре столько пустых помещений?

— Так они говорят? Надеюсь, что ты, Гриот, объясняешь людям, в чем причина. Если одни из них будут жить в Центре, а другие снаружи, то первые решат, что они лучше вторых, и не успеем мы оглянуться, как беженцы станут воевать друг с другом. Не так ли, Али?

— Да, это верно.

— Такова уж человеческая природа, — сказал Данн мрачно, но так, будто эта мысль доставляла ему удовольствие. — Мы боремся с человеческой природой, Гриот.

— Да, господин.

— Не так ли, Али?

— Да, господин.

— Итак, Гриот, расставь солдат там, где заканчиваются времянки, и отправляй прочь всех до единого беженцев, которые будут приходить в Центр. Скажи, что у нас больше места нет, но что в нескольких днях пути по дороге на запад они найдут очаровательную женщину по имени Кайра, которая сделает их своими солдатами. — В голосе его звучало веселье, и, закончив говорить, он рассмеялся. Гриот и Али наблюдали за ним без смеха.

Затем Данн ушел. На прощание он сказал (уже отвернувшись от Гриота):

— Я отдал тебе приказ, капитан Гриот. Ты это понял? Больше ни единого человека. Всё!

Поскольку Данн двинулся по направлению к Центру, Али пошел за ним следом. Вскоре оба скрылись из виду.

А Гриот остался стоять на краю обрыва, глядя вниз на самодельные хибарки и навесы. Где-то плакал младенец.