|
Он опубликовал в «National Zeitung» и «Spener’sche Zeitung» протест против клеветнических нападок немецкой прессы на Тургенева (перевод на русский язык напечатан в «С.-Петербургских ведомостях», 1873, № 9, 9 (21) января и вместе с письмом Тургенева к Ю. Шмидту в «Вестнике Европы», 1909, № 3, с. 264–265). Свое мнение о «Вешних водах» Ю. Шмидт высказал в 1875 г. в заключительной части статьи «Тургенев и Писемский» («Russische Studien. Turgenjew und Pisemsky. Bilder aus dem geistigen Leben unserer Zeit von Julian Schmidt». Leipzig, 1875. Bd. 4, S. 269–270; русский перевод — «Газета А. Гатцука», 1875, №№ 42–44). В 1879 году в журнале «Literaturblatt» (Bd. 3, № 13, S. 205–209, № 14, S. 221–226) появилась статья Морица Нехелеса о творчестве Тургенева, в которой автор, сопоставляя романы и повести русского писателя, коснулся и «Вешних вод»: эту повесть он характеризовал как «трагедию» — в отличие от романа «Дым», который он определял как «драму» (Schauspiel).
Первые французские переводы «Вешних вод» также появились вскоре после публикации повести в России. Судя по письму Тургенева к Э. Дюрану от 11 (23) марта 1872 г., последний уже начал к этому времени — с согласия автора — переводить «Вешние воды». В этом же письме Тургенев извещает его о неожиданно возникшем осложнении: «Вот что произошло со времени моего последнего письма: от некого г. Шарля де Кутули, брата одного из редакторов „Avenir National“ и „Temps“, я получил рукопись полного перевода „Вешних вод“ вместе с просьбой разрешить его напечатать. Мне оставалось лишь ответить ему отказом, так как я уже дал слово, и я назвал ему Ваше имя. <…> Его перевод хорош, но, поскольку у меня все основания не сомневаться в высоких достоинствах Вашего, я лишь предупреждаю Вас обо всем этом, предоставляя Вам в этом деле полную свободу действий. Я считаю Вас своим переводчиком». В дальнейшем Ш. де Кутули отказался от намерения опубликовать свой перевод, о чем Тургенев извещал Дюрана 25 марта (6 апреля) 1872 г. (см. еще письмо Ж. Этцелю от 26 марта (7 апреля)). К этому времени на руках у Тургенева было уже около двух третей перевода Дюрана, который Этцель намеревался взять для напечатания в «Le Temps». 17 (29) апреля Тургенев уже мог послать Этцелю для ознакомления всю рукопись Дюрана; при этом он писал о желании переделать конец повести (см. об этом выше, с. 507) и просил высказать свое мнение о ней. Этцель отвечал ему 19 апреля (1 мая) 1872 г., еще не дочитав повесть до конца: «Дорогой друг! Я прочел половину Вашей повести. Это подлинный шедевр (я вам пишу, ожидая свидания вместе с Саниным. Я в саду. Джемма скоро придет), это настолько превосходно, что я останавливаюсь. Мне страшно, чтобы перевернутая страница не испортила остального. И всё же, как только отправлю эту записку, я перейду со страницы 73 на страницу 74. <…> Берегитесь, если воспоминание о Мериме будет доминировать в конце произведения. Необходима благополучная развязка, или Вы — последний из людей. Весь Ваш Ж. Этцель. Пусть он женится на ней, или чёрт Вас побери!» 21 апреля (3 мая), уже после того как повесть была им дочитана, он писал: «Мой дорогой великий друг! Я прочел вторую половину. <…> Печально, что Вы не ограничились повестью о Джемме <…> Вторую женщину Вашей повести невозможно сделать более обольстительной, чем Джемма. <…> Вторая никого не обольстит, и она не может объяснить падение Санина…». Свое письмо Этцель заключал словами: «Я бы сделал две повести из Вашей повести, потому что в ней две истории, а не одна». |
