- Вдруг град! - жалобно подхватила Гайдова.

- Я в дуб залез, - продолжал Гайда.

- А я как раз тоже через плотину шла, - перебила мужа Гайдова. - Начался град; не знаю, куда спрятаться, да и влезла в дуб.

- Там и познакомились, - опять вздохнул Гайда. - А теперь вот приходится его пилить... Грусть-тоска нас взяла, как вспомнили мы, что молоды были, и так много с тех пор пережить пришлось...

Целую зиму башту отапливали старым дубом.

Но повесть о нем была бы неполна, если не прибавить, что весной от одного его корня, ушедшего в плотину, проклюнулся маленький росток будущего дубка.

V. Работник Матей

У Матея был в Малетицах отчим, который страшно его тиранил. Мать умерла очень рано, и Матей в десять лет убежал из дому на ражицкую башту.

- До утра я тебя здесь оставлю, - сказала маленькому беглецу сторожиха, - а утром мы пошлем за отцом - пускай отведет тебя домой.

Но когда послали за отчимом Матея, тот сказал:

- Ежели хотите, можете оставить мальчишку у себя; буду вам по гроб жизни благодарен. Мальчишка страшно прожорливый: он меня съест со всем домом в придачу. А приведете обратно, я его так отделаю, что он своих не узнает.

Вот как случилось, что Матей остался в ражицкой баште пастухом. Он пас гусей, скотину, возмужал и стал еще более охоч до еды. А во время пастьбы развлекался тем, что обучал своих питомцев разным штукам.

Гусаков учил нападать на пешеходов, щипать их и бить крыльями, маленького козлика - бодать незнакомых людей.

На пастбище только и слышен был голос Матея:

- Гусак, внимание, гоп! Козлик, трах!

Он научил молодого бычка наскакивать на людей так, что тот как-то раз обратил в бегство даже держминского старосту и целых полчаса гнался за ним.

Матей без конца бился над своими воспитанниками, обучая их разным приемам нападения.

Он возвращался с пастбища, весь исщипанный гусаками, избитый козлом и бычком, истомленный борьбой и голодом. Ел за двоих, не привередничая. Подъедал все остатки и просил еще.

Забирался в курятники и пил яйца, забирался в кладовую и наводил там порядок, не заботясь о последствиях.

С возрастом рос и его аппетит.

Но он хорошо справлялся со своими обязанностями, и, когда его потом повысили в должности, сделав работником, не было человека надежней, чем он.

Он был очень смышлен, внимательно ко всему присматривался и пришел к выводу, что кругом много всякой снеди.

Он ловил зябликов, воробьев и жарил их.

Следил за жизнью на лугах, ловил и жарил кротов. Наконец как-то раз вернулся домой с целым узлом, полным ежей.

- Хочу вот и это попробовать, матушка, - сказал он сторожихе. - Может, тоже годится в пищу. Ведь ежик ничего скверного не ест. Это чистые зверьки, матушка. Я их освежую во дворе.

Вечером он изжарил ежей и съел их, закусывая большой краюхой хлеба.

- Все руки мне искололи, подлые, - с сердцем промолвил он и приступил к новому блюду.

- Да за тебя, Матей, ни одна не пойдет, - сплюнув в сторону, заметил баштырь. - Ну кто захочет с тобой целоваться, коли ты ежей лопаешь.

- Эх, - отвечал Матей, разрывая своими мускулистыми руками жареную ежатину. - Мне бы надо их на сале изжарить. Вот дело было бы! Слава создателю, - промолвил он, покончив с трапезой. - Кто бы подумал, что у ежей такое вкусное мясо! Жаль, я раньше не знал.

С тех пор Матей начал ловить ежей. Вскоре он пришел к заключению, что ежи со свиными мордочками много вкуснее, чем с собачьими.

- Еж вкусней ежихи, - говорил он. - А всего лучше молодые ежата.

Как-то раз пришел навестить Матея отчим. Это был редкий гость: он приходил к пасынку раз в пять лет.

Пришел в воскресенье, в полдень. Матей увидел отчима в комнате, вернувшись из похода на ежей.