|
Вот в чем загвоздка. Ему лень, Марко! – Отчасти, да, – честно признался Вулф. – Весьма очевидно, что миссис Уиттен находится в опасности. Но обуревает Арчи вовсе не благородная страсть уберечь ее от дальнейших покушений. Она слишком стара, чтобы такая страсть обуревала Арчи. Его пылкость происходит из детской обиды, что его недурной, даже блестящий домысел все таки не может немедленно решить проблему, как ему того хотелось бы. Но я не вижу причин… Раздался звонок в дверь. Я поднялся и пошел открывать. Можно было предоставить это Фрицу, но я обрадовался поводу удрать от малоприятных замечаний Вулфа. У нашей входной двери панель из одностороннего матового стекла, сквозь которое можно видеть, что происходит снаружи. Выйдя в вестибюль, я включил свет на крыльце и посмотрел, кто это там звонит в столь поздний час. Глава 6 Одного взгляда было достаточно, чтобы я, не веря своим глазам, подошел ближе, а затем вернулся в кабинет. – Вы велели мне, – обратился я к Вулфу, – привести сюда шесть человек – во всяком случае, как можно больше. Так вот, они здесь. Все шестеро. Сказать им, что вы спите? – Все шестеро? – Как один. Вулф откинул голову и рассмеялся. Это случалось не чаще одного раза в год. Отсмеявшись, он заговорил: – Марко, выйди, пожалуйста. Вон в ту дверь. Твое присутствие может смутить их. Проси гостей, Арчи. Я вернулся в прихожую и широко распахнул дверь. – Привет всем. Входите. – Проклятая крыса, – прошипел мне в ухо Мортимер. Любящие сыновья нежно поддерживали миссис Уиттен под локти, пока она шла через прихожую. Стремясь предотвратить или хотя бы отсрочить неизбежную вспышку страстей, я церемонно представил всю компанию Вулфу, потом расставил в кабинете кресла так, как обычно делал, когда у нас собиралось много людей, чтобы Вулф мог видеть всех одновременно. Джером и Мортимер только помотали головами, когда я предложил для их дорогой мамочки кушетку. Они устроили ее в обитом красной кожей кресле. Рядом с ней уселась Фиби. Мортимер остался прочно стоять, остальные расселись полукругом. – Похоже, что вы все только что бежали из некоего лечебного учреждения, – миролюбиво заметил Вулф, обводя их взглядом. – Очень остроумно! – немедленно отозвалась Ева. – Причем тут остроумие? – Вулф пожал плечами. – Я говорю лишь о впечатлении, которое вы производите, – он взглянул на миссис Уиттен. – Вы хотите, мадам, чтобы говорил я. Но ведь приехали вы ко мне, а не я к вам. Так что же привело вас ко мне? – А может, этот тип, ваш помощник, выйдет на минутку со мной из кабинета и попробует там повторить ваши слова? – вскричал Мортимер. Миссис Уиттен быстро повернулась и приказала: – Сейчас же сядь! Мортимер тут же закрыл рот и, поколебавшись, сел рядом с Фиби. – И, пожалуйста, зарубите себе на носу, – обратилась миссис Уиттен к своим подопечным, – здесь говорю я! Я собиралась ехать сюда одна, но вы меня отговорили. А потому – молчите. Это и к тебе относится, Дэн, – она взглянула на зятя, потом повернулась к Вулфу. – Мне надо было сначала отдышаться, мистер Вулф, но теперь я чувствую себя если не вполне хорошо, то все же терпимо. Миссис Уиттен в самом деле дышала глубоко и часто и показалась мне еще бледнее, чем при первой нашей встрече, когда лежала в постели. – Ничего, ничего, я могу подождать, – заверил ее Вулф. – Хотите немного коньяку? – Благодарю. Не терплю алкоголь даже в виде лекарства, хотя мои дети пьют с превеликим удовольствием. |
