Мономах описывал, как стремительно скакал во главе воинов из Переяславля в Туров и обратно, из Смоленска зимой в Новгород, оттуда летом в Полоцк, затем в Чернигов, оттуда в Смоленск и вновь в Чернигов. Как «опять из Смоленска же придя, пробился я через половецкие войска с боем до Переяславля», потом войной в Чернигов и назад в Переяславль. Узнав, что князь Всеслав сжег Смоленск, Владимир с черниговскими воинами полетел туда, как на крыльях, с «подводными конями» в поводу. Не застав врага, он преследовал его до Лукомля, Логожска и Друцка, откуда все вернулись в Чернигов.

Повседневная жизнь князя складывалась из пиров, когда возможно, охоты, на которую не жалели свободного времени, и бесконечных походов, случавшихся часто против его желания. Даже молиться князь советовал детям, «едучи на коне», ибо специального времени для молитвы найти нелегко. Только сев на престол в Чернигове, Мономах узнал, что «в ту зиму повоевали половцы Стародуб весь. И я, идя с черниговцами и со своими (союзными) половцами, на Десне взяли в плен князей Асадука и Саука, а дружину их перебили. И на следующий день за Новым Городом разбили сильное войско Белкатгина», освободив множество пленных.

Тут оказалось, что не вся Русь хочет жить под властью Рюриковичей, а летописи упоминают только подвластные им города. Мы знаем это по археологии, но только Мономах в «Поучении» детям, написанном не для широкой публики, признаёт это совершенно между делом. В лесной земле вятичей, оказывается, не только прочно сохранялось язычество. Там были свои правители, Ходота с сыном, и своя столица «Корьдно». Против них князь совершил два зимних похода, о результатах коих предпочел умолчать.

Его уже ждали бои с князьями-соперниками в неудачной погоне «за Микулин», весной — княжий совет в Бродах, «в том же году гнались за Хорол за половцами, которые взяли Горошин. На ту осень ходили с черниговцами и с половцами-читеевичами к Минску, захватили город и не оставили в нем ни челядина, ни скотины. В ту зиму (снова) ходили к Ярополку на сбор в Броды и дружбу великую заключили. И на весну посадил меня отец в Переяславле выше всей братии, и ходили за Супой. И по пути к Прилуку городу встретили нас внезапно половецкие князья, с восьмью тысячами, и (мы) хотели было с ними сразиться, но оружие (наше) было отослано вперед на возах, и мы вошли в город; только семца одного живым захватили да смердов несколько, а наши половцев больше убили и захватили, и половцы, не смея сойти с коней, побежали к Суле в ту же ночь. И на следующий день, на Успение, пошли мы к Белой Веже, Бог нам помог и святая Богородица: перебили девятьсот половцев и двух князей взяли, Багубарсовых братьев, Осеня и Сакзя, и только два мужа убежали. И потом на Святославль гнались за половцами, и затем на Торческ город, и потом на Юрьев за половцами. И снова на той же стороне, у Красна, половцев победили, и потом с Ростиславом же у Варина вежи (башни. — А.Б.) взяли. И затем (я) ходил во Владимир опять, Ярополка там посадил, и Ярополк умер. И снова, по смерти отца и при Святополке, на (реке) Стугне бились мы с половцами до вечера, бились у Халепа, и потом мир сотворили с Тугорканом и с другими князьями половецкими, и у Глебовой чади отняли дружину свою всю.