«После утверждения мирного договора, — продолжает рассказ Лев Диакон, — Сфендослав попросил у императора позволения встретиться с ним для беседы. Государь не уклонился и, покрытый вызолоченными доспехами, подъехал верхом к берегу Истра, ведя за собою многочисленный отряд сверкавших золотом вооруженных всадников. Показался и Сфендослав, приплывший по реке на скифской ладье; он сидел на веслах и греб вместе с его приближенными, ничем не отличаясь от них». Как видим, в рассказах о том, что Святослав и почти все его дружинники были чуть не до смерти изранены, ромеи выдавали желаемое за действительное. Зато мы в первый — и до появления князей на миниатюрах в конце XI века последний — раз имеем описание внешности Святослава.

«Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос — признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом (красным камнем. — А.Б.), обрамленным двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды его приближенных только чистотой. Сидя в ладье на скамье для гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал. Так закончилась война ромеев со скифами».

Бритый череп и оселедец, усы и серьга были внешними признаками степного воина и впоследствии долго сохранялись у казаков. Скромность облика Святослава соответствует описанию Аттилы у Приска Панийского, встречавшегося с вождем гуннов в 448 году. Аттила также носил простую одежду, не украшал оружие золотом и ел с деревянной тарелки, когда его окружение пользовалось серебряными. Но обстоятельства встреч Приска с Аттилой и Цимисхия со Святославом не имеют сходства, как и описания внешности вождя гуннов и русского князя. Ничего общего с рассказом Льва не имеет и упоминание встречи другого Приска, ромейского полководца, упорно воевавшего против славян на Дунае, с вождем аваров в конце VI века. Рассказ Льва оригинален, и хотя Скилица детали опустил, личная встреча вождей им подтверждается: «После заключения договора Свендослав попросил о беседе с императором; тот согласился, и оба, встретившись и поговорив, о чем им было нужно, расстались».

«По просьбе Свендослава, — продолжает Скилица, — император отправил посольство к пацинакам (печенегам), предлагая им стать его друзьями и союзниками, не переходить через Истр и не опустошать Болгарию, а также беспрепятственно пропустить росов пройти через их землю и возвратиться домой. Назначен был исполнить это посольство Феофил, архиерей Евхаитский», который, вероятно, участвовал в подписании договора со Святославом. Печенеги «приняли посольство и заключили договор на предложенных условиях, отказавшись только пропустить росов. Когда росы отплыли, император укрепил крепости и города на берегах реки и возвратился в Ромейскую державу». Таким образом, обещание Цимисхия Святославу договориться с печенегами не было выполнено, а Болгарию император захватил.

По «Истории» Льва, «Сфендослав оставил Доростол, вернул согласно договору пленных и отплыл с оставшимися соратниками, направив свой путь на родину. По пути им устроили засаду пацинаки — многочисленное кочевое племя… Они перебили почти всех [росов], убили вместе с прочими Сфендослава, так что лишь немногие из огромного войска росов вернулись невредимыми в родные места».

Древнейшее сказание и основанные на нем летописи рассказывают, что, «заключив мир с греками, Святослав в ладьях отправился к порогам.