И кликнули русские, и побежали печенеги, и гнались за ними русские, избивая их, и прогнали. Владимир же обрадовался и заложил город у брода того и назвал его Переяславлем, ибо перенял славу отрок. И сделал его Владимир великим мужем, и отца его тоже. И возвратился Владимир в Киев с победою и со славою великою».

Этот законченный богатырский сюжет, от явления героя из полной безвестности (простого отца да еще младший сын) до победы над врагами Руси и приема в дружину Владимира, перекликается с русскими сказками, где простой парень — Никита или Кирилл Кожемяка или Илья Швец — сидит себе в избе за работой. Тут героя находят посланцы князя, дочь которого похитил, полюбив ее, лютый змей. Нечаянно побеспокоенный парень рвет от неожиданности 12 шкур, которые он мял или шил. Ни князь, ни старосты-старцы не могут умолить его отправиться в поход за княжной. Живет она со змеем — ну и счастья им! Только плач малых детей, явный намек на разорение Руси кочевниками, побуждает героя к действию. Напрасно побежденный змей предлагает герою поделить землю поровну, как хан Кончак своему пленному другу князю Игорю Святославичу в «Слове о полку Игореве». Герой освобождает княжну, запрягает змея и пашет на нем, создавая защиту от Степи — Змиевы валы. А потом топит змея в море.

Вероятно, летописец слышал эту сказку, но его не устраивал излишний сказочный оптимизм. Верно было лишь то, что даже великий князь не мог в его время защитить землю от половцев, как Владимир Святой — от печенегов. К счастью, были на Руси и богатыри, и умные головы. Об этом говорит вставленная в «Повесть временных лет» как быль чудесная сказка:

«В год 6505 (997). Пошел Владимир к Новгороду за северными воинами против печенегов, так как была в это время беспрерывная великая война. Узнали печенеги, что нет князя, пришли и стали под Белгородом. И не давали выйти из города, и был в городе голод сильный, и не мог Владимир пойти к нему, так как не собрались еще к нему воины, а печенегов было многое множество. И затянулась осада города, и начался среди горожан сильный голод. И собрали вече в городе и сказали: "Вот уже скоро умрем от голода, а от князя помощи нет. Разве лучше нам так умереть? Сдадимся печенегам — кого оставят в живых, а кого умертвят; всё равно помираем от голода". И так порешили на вече. Был же один старец, который не был на том вече, и спросил он: "Зачем собрали люди вече?" И поведали ему, что завтра горожане хотят сдаться печенегам. Услышав об этом, послал он за городскими старейшинами и сказал им: "Слышал, что хотите сдаться печенегам". Они же ответили: "Не стерпят люди голода". И сказал им: "Послушайте меня, не сдавайтесь еще три дня и сделайте то, что я вам велю". Они же с радостью обещали послушаться. И сказал им: "Соберите по горсти овса, или пшеницы, или отрубей". Они же охотно пошли и собрали. И повелел женщинам сделать болтушку, на чем кисель варят, и велел копать колодец, и поставить в него кадь, и налить ее болтушкой. И велел копать другой колодец и поставить в него другую кадь. Повелел им поискать меду. Они же пошли и взяли лукошко меду, которое было спрятано в княжеской медуше. И приказал сделать из него пресладкую сыту (медовый взвар. — А.Б.) и влить в кадь во втором колодце. На следующий же день повелел он послать за печенегами. И сказали горожане, придя к печенегам: "Возьмите от нас заложников, а сами войдите человек с десять в город, чтобы посмотреть, что творится в городе нашем". Печенеги же обрадовались, подумав, что хотят им сдаться, а сами выбрали лучших мужей в своих родах и послали в город, чтобы проведали, что делается у тех в городе. И пришли они в город, и сказали им люди: "Зачем губите себя? Разве можете перестоять нас? Если будете стоять и десять лет, то что сделаете нам? Ибо имеем мы пищу от земли.