«Монахи должны жить в монастыре, как бы на уединенном острове, находящемся среди моря, считая, что весь мир стал для них совершенно недоступным, словно вокруг всего монастыря их утверждена великая пропасть, так что ни находящиеся в мире не (могут) перейти в монастырь, ни живущие на острове — переправиться к тем, которые там, и, с пристрастием глядя (на них), удерживать в сердце или в уме воспоминания о них, но, как мертвые к мертвым, они и обладая чувством, должны относиться к ним без ощущения, делаясь (таким образом) поистине как бы добровольно закланными агнцами».

Переход «великой пропасти», после которого нет возврата ни в ту, ни в другую сторону, становится архетипичным и для древнего, и, впоследствии, для средневекового человека. Причем первый воспринимает Соловки «Островом мертвых» буквально, а второй — сообразно христианскому учению о смерти, конце света и спасении.

Именно и только в этом контексте получает свое объяснение странная на первый взгляд соловецкая притча о «светлых юношах» ангельского обличья, изгнавших с острова семью поморского рыбака со словами: «Бегите отсюда, а не то смерть вас постигнет».

Популярное объяснение притчи: мол, ангелы изгнали рыбака и его жену с острова, чтобы они не мешали монахам, справедливо лишь отчасти. Значительно более точным оказывается иное толкование — изгнанием обычных людей с «Острова мертвых» «светлые юноши» спасают их от неминуемой гибели, потому как по научению «началозлобного демона» поморы «не ведают, что творят» (Лк. 23, 34), желая поселиться в месте, уготованном Богом лишь «живым мертвецам».

Показательно, что это знаковое событие произошло именно у подножия Секирной горы (об этимологии данного названия речь пойдет ниже), где свою первую келью на острове и поклонный крест поставили преподобные старцы Савватий и Герман.

С этого момента Священная гора на Соловках обрела реальные очертания, символически восстав над языческими «вавилонами».

Много позже, во второй половине XIX века, здесь будет воздвигнут скит, освященный в честь двунадесятого праздника Вознесения Господня.

Таким образом, победив смерть, Спаситель освободил человека от смерти, указав ему путь к воскресению, и именно на Соловках эта возможность обрела не только мистическое, но реальное наполнение.

Часть вторая

Монастырь

Глава первая

Великий отшельник

Савватий из Кириллова монастыря. — Русская Фиваида. — О священнобезмолвствующих. — Уход на Валаам. Инок Геннадий. — В сердце кротких почиет мудрость. — Савватий и Никон. — На Выге. — Встреча с Германам. — 1429 год. — В Сосновой губе. — Кельи-полуземлянки. — Савватиево

В один из дней конца лета 1429 года от поморского села Сорока, что располагалось близ устья реки Выг, отчалил карбас. Местные жители с любопытством и недоумением наблюдали за двумя монахами, которые, сев на весла, умело развернули судно и, встав на курс, стали удаляться от берега.

«На остров пошли», — проговорил кто-то из толпы.

Какое-то время селяне наблюдали за лодкой, что постепенно растворялась в водной глади Онежского залива, а потом стали расходиться, обсуждая слова одного из двух монахов — убеленного сединами старца по имени Савватий, который на предостережения поморов о невыносимости соловецкого жития с улыбкой ответил: «У меня такой Владыка, который и дряхлости дает силы свежей юности, и голодных питает досыта».

Тогда о загадочном отшельнике было лишь известно, что он пришел на поморский берег Белого моря из Валаамского Спасо-Преображенского монастыря, что на Ладоге, где пробыл немало времени, «прилежно исполняя возлагаемые на него в обители послушания со всяческим смирением, и многим терпением, и великой кротостью».