У археолога, исследователя соловецких древностей А. Я. Мартынова читаем: «В древности Соловки как цель морского путешествия были видны только со скальных вершин Немецкого и Русского Кузовов, да еще со стрелки Онежского полуострова — мыса Ухт-Наволок».

Понятно, что воображение рисовало древнему мореплавателю картину фантастическую, но реальное достижение цели иначе как прохождением между Сциллой и Харибдой назвать было невозможно.

Кузовые острова превращались в место ожидания и созерцания, в место предуготовления, притом что и сам островной архипелаг, расположенный в 20 километрах от материка, имел свою мистическую историю.

Согласно существующему преданию, в 1904 году восемнадцатилетний поэт, путешественник, мистик Николай Степанович Гумилев удостоился высочайшей аудиенции Государя Императора Николая II, во время которой он поведал самодержцу о Каменной книге, якобы найденной им в Карельских дебрях на берегу Онежского озера. Николай Александрович был потрясен рассказом молодого путешественника, потому как и сам имел склонность к разного рода мистическим и оккультным опытам, а Каменная, она же Голубиная, книга, таинственно утраченная еще в Средневековье, имела статус дохристианского космогонического сочинения, в котором изложены основы бытования славянской цивилизации, а также содержатся зашифрованные предсказания будущего, разгадав которые, возможно достичь блаженства вечной жизни.

Следует заметить, что былинная тематика языческой Руси, восходящая к образу прародины человечества, северной страны Гипербореи, населенной сверхлюдьми, ведущими свое происхождение от детей Урана и Геи, была чрезвычайно популярна на рубеже XIX—XX веков, в эпоху Серебряного века. И то обстоятельство, что именно Николай Степанович Гумилев — поэт-акмеист, впоследствии основатель «ежемесячника стихов и критики» «Гиперборей», проявил такую активность в поисках неведомой земли, расположенной «за северным ветром», вполне закономерно.

Поиск иного пространства перед лицом века электричества, аэропланов, паровозов, политических катаклизмов и кризиса института Церкви стал общим местом для интеллектуалов, уже вырвавшихся (как им казалось) из патриархального небытия дореформенной России, но так и не усвоивших новые, порой варварские, законы русского капитализма.

Итак, на поиски Гипербореи за казенный счет (видимо, посещение царя юным поэтом возымело свое действие) отправляется экспедиция. Н. С. Гумилеву якобы удается разгадать некоторые строки из Каменной книги, которые и приводят экспедиционеров на Кузовые острова. Необитаемая земля, как и положено месту сакральному и доисторическому, будоражит воображение, страшит и притягивает одновременно.

Однако информация о том, кто и когда проводил археологические исследования на островах, представляется достаточно путаной. По одной версии, на Кузовах копал сам Гумилев, по другой — здесь, но уже значительно позже работали экспедиции профессора Владимира Юльевича Виза, а также археолога Александра Яковлевича Брюсова, брата известного поэта Серебряного века Валерия Брюсова.

Артефакты, обнаруженные тогда, на сегодняшний день считаются утраченными, но каменные святилища Гипербореи — сеиды (развенчать данную теорию, как и доказать обратное, не удалось никому) и по сей день возвышаются на Кузовых островах.

Культ священных камней восходит к традиционным представлениям древних саамов о том, что гранитные утесы или валуны являются вместилищами человеческой души. Скорее всего, именно по этой причине сейды своими очертаниями напоминают фигуры людей.

Для тех, кто отправлялся в плавание на Соловки, Кузова становились своего рода мистическим этапом на пути к «Острову мертвых», к подножию священных гор, когда лишь каменные изваяния (на Большом Немецком Кузове сохранился пантеон, состоящий из 150 сейдов) безмолвно провожали входящих в бурлящие воды Белого моря.