Также за литургией используются священные сосуды (предметы) — чаша (или потир), из которой причащаются священники и миряне, дискос — блюдо, на которое полагается Агнец и частицы священного хлеба, звездица — покров над частицами священного хлеба, копие — специальный нож для изъятия частиц из просфор, он символизирует копье римского воина, которым был прободен (проткнут) распятый на Кресте Спаситель, и лжица — ложечка для причащения мирян во время евхаристии.

Появление всех этих священных предметов на Соловках по сути ознаменовало начало новой эпохи островной жизни, о которой было сообщено еще в пророчестве, изреченном двумя «грозными юношами со светлыми лицами» у подножия горы Секирной в 1430 году: «Отныне на этом месте будет обитель иноческая и да соберется здесь множество монахов, и имя Божие да прославляется ими на месте этом, и храм во имя Иисуса Христа воздвигнут будет!»

По прибытии на остров игумен Павел освятил церковь во имя Преображения Господня.

Что означало это событие для жизни к тому моменту уже более чем двадцати соловецких насельников?

В первую очередь, безусловно, то, что все собиравшиеся в храме за литургией со словами священника: «Вечери Твоея Тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мы приими...» становились участниками Тайной Вечери Господней, когда Царство Божие наступает в храме, а вечность упраздняет время. Мистический смысл евхаристии, заключенный в схождении Духа Святого, в переложении хлеба в Тело Христово, вина в Кровь Спасителя, а также соединении Неба и Земли с последующим возведением христиан на это Небо, постигался молящимися здесь и сейчас. Это было тем более удивительно, что происходило между Небом и Землей, за окоёмом, «за гранью», которую в прежние языческие времена охраняли, как мы помним, Олень-Сайво, Рыба-Сайво и Птица-Сайво. Но, как сказано у Евангелиста, «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит,- так бывает со всяким рожденным от Духа» (Иоан. 3,8).

А во-вторых, отныне ежедневный обиход островитян («ручное делание», заготовка деревьев для строительства, землеустройство, колка дров, вываривание соли из морской воды, рыбная ловля, работа на огороде) был подчинен богослужебному циклу. Как пишет в своей «Лествице» преподобный Иоанн Синаит (Лествичник): «Там никогда нельзя было видеть ни дыма (в смысле, курения фимиама. — М. Г), ни вина, ни елея (в смысле, ублажения. — М. Г.) и никакой другой пищи кроме хлеба и небольшого количества огородных растений».

Суровый аскетический быт, строгая внутренняя дисциплина, нетерпение к праздности, а также климатические особенности — условия пребывания в островном монастыре, которые, что и понятно, выдерживают не все.

Житие Зосимы сообщает: «Игумен же Павел, присланный архиепископом, не смог вынести тягот пустынножительства: прожил там несколько лет и ушел назад. И после него избрали себе, по совету преподобного, другого игумена — по имени Феодосий (предположительно первый священноинок на острове. — М. Г.). Но и он немного лет подвизался пустынным подвигом и тоже оставил монастырь и ушел, куда захотел.

Преподобный же Зосима принял решение с братией, чтобы игумен у них был поставлен из числа живущей в обители братии. Был же там старец Игнатий, трудолюбиво служивший Господу и находившийся в зрелом возрасте, который принял постриг в той же обители и имел сан диакона. Его-то и хотел преподобный, чтобы был им игуменом, — или же тот из своих, кого пожелает братия. Но никто из них не посмел дерзнуть на этот сан, подражая смиренномудрию своего отца».