Герасим работает оператором газовой котельной в той воинской части, где служил до получения инвалидности. Раз в три дня заступает на сутки. День отоспится, идет помогать матери дворы, мести. Мать берет дополнительный участок — ещё пятьсот рублей. С пятнадцатого апреля по пятнадцатое октября котельная не функционирует — в этот период инвалид чего-то сторожит в ЦСКА. Зарабатывает немногим больше той суммы, что составляет пенсия. Как умудряется выживать — непонятно. Командование части по старой памяти подбрасывает иногда провиант из солдатского котла, но на этом ведь далеко не уедешь. Кроме того, помощь нерегулярна, особенно в последнее время. Армия наша — нищая, самой бы кто помог…

— Мне бы твою «физику» да руку… я бы нашел себе занятие. Странные вы люди, интеллигенция, — так тупо себя тратите, аж жуть берет…

На Герасима Сергей напоролся во время одной из своих совершенно секретных тренировок.

Был июнь, трава росла, птахи нежно щебетали, а граната не летала — неважнецки шли дела…

Сергей в одном из балашихинских недостроев тренировался: бросал в оконный проем третьего этажа учебную гранату «Ф-1», купленную на толкучке за пятьсот рублей у отставного военного. Каким ветром жителя Арбата занесло в Балашиху? А тут Настя живет. Он у неё с некоторых пор ночует два раза в неделю, как по распорядку. Настя — универсальное алиби. Но об этом — чуть позже.

Итак, тренировка не ладилась. До этого все было прекрасно: бросок — попадание, вспотел бегать за гранатой. А тут вдруг сообразил, что в нормальном окне жилого дома есть рамы. Значит, нужно обозначить переплет. Обозначил: побродив по окрестностям, нашел пару сломанных ящиков из-под овощей, удалил лишние дощечки, закрепил в проеме кирпичами — и вперед.

Результативность резко пошла на убыль. Вспотел бегать ящики поправлять. И дело вовсе даже не в том, что рабочая площадь цели сократилась почти в четыре раза. Просто у Сергея очень богатое воображение. Вот он и представил себе после первого же промаха, что граната не учебная, а окно — настоящее. И эта неучебная граната, не попав в стекло, отскакивает от рамы и падает обратно. ТТХ гранаты изучил накануне — замедлитель запала горит не более четырех секунд, разлет осколков — двести метров. Если в двух шагах нет спасительного угла, попадать в раму категорически не рекомендуется.

Теперь Сергей потел от страха и неуверенности. В разработанной им программе бросок гранаты являлся одним из пяти основных нормативов, которые следовало выполнять с закрытыми глазами и в любых условиях обстановки. А после очередного промаха вообще получился сюрприз.

— Третий этаж — это неправильно, — из оконного проема выглянул тип в застиранной камуфляжной куртке, покачивая на ладони только что брошенную Сергеем грана ту. — Если без балкона — большой риск. Тут надо быть циркачом. А вообще, по-нормальному, нужен гранатомет. Тогда — да. Тогда правильно.

— Отдай! — севшим от неожиданности голосом про хрипел Сергей. — Ты… Ты как здесь?

— Просто шел мимо — и зашел, — тип с неподдельным интересом смотрел на Сергея — глаза его в тени оконного проема таинственно светились, как у обнаружившей мышку кошки. — Ты скажи… зачем, вообще, тебе — это?

— Отдай! — насупился Сергей, чувствуя, как холодеет под ложечкой. — Тебя это не касается. Отдай — это мое.

— Щас, спущусь, — тип кивнул и исчез в проеме.

«Попался! — злобно крикнул кто-то в голове Сергея. — Тоже мне мститель народный! Это ты так конспирацию отрабатываешь?»

Другого входа в квартирный блок, который младой боец окучивает гранатой, нет.