Изменить размер шрифта - +
Я ему позвоню и сообщу о вашем приходе. Простите, как вас зовут?
 — Роберт Блэк, — ответил я, надеясь, что он спросил просто по забывчивости. Его последние слова меня успокоили.
 — Не волнуйтесь, мистер Блэк. Розен хорошо о вас позаботится, — жизнерадостно заверил Джонсон, ликуя, как бойскаут, только что совершивший обязательный ежедневный добрый поступок. Собственно, так оно и было.
 Менее часа спустя я вошёл в вестибюль компании «Уэлл-Билт Юниформ». Розен оказался тщедушным и строгим, но флегматичным человечком с болтающимся на груди портняжным метром.
 — Это вы офицер Блэк? — справился он писклявым голоском и, получив положительный ответ, поманил согнутым пальцем: — Идите-ка сюда.
 Пропетляв по лабиринту вешалок, гордо пестревших разнообразнейшими мундирами — очевидно, для разных авиакомпаний — мы остановились у шеренги тёмно-синих.
 — В каком вы звании? — осведомился Розен, перебирая кителя.
 Лётная терминология была для меня закрытой книгой.
 — Второй пилот, — пробормотал я, уповая, что нашёл правильный ответ.
 — А, правый лётчик? — он начал подбирать кителя и брюки мне для примерки. Наконец результат Розена удовлетворил.
 — Сидит не безупречно, но подгонять уже некогда. Загляните, когда будет время на подгонку.
 Усевшись с кителем за швейную машинку, он ловко и быстро пришил к обшлагам по три золотых шеврона, а после подобрал мне фуражку.
 И тут я вдруг заметил, что и на кителе, и на фуражке чего-то недостает.
 — А где крылышки и кокарда Pan Am? — поинтересовался я.
 Розен насмешливо поглядел на меня, и внутри у меня всё захолонуло. «Лопухнулся», — пронеслось в голове. И тут Розен развёл руками:
 — О, это не по нашей части. Мы только шьём форму, а вы говорите о железе. Железо поступает прямо из Pan Am, по крайней мере, у нас в Нью-Йорке. Крылышки и кокарду вы получите в складском отделе Pan Am.
 — А-а, ладно, — улыбнулся я. — В Лос-Анджелесе эмблемы поставляют те же люди, что шьют мундиры. Сколько я вам должен? Я выпишу чек. — Я уже полез в карман за чековой книжкой, когда до меня вдруг дошло, что чеки с именем Фрэнка Абигнейла-младшего почти наверняка меня разоблачат.
 Катастрофу предотвратил сам Розен.
 — 289 долларов, но чек я принять не могу.
 — Вот чёрт! — изобразил я огорчение. — Мистер Розен, тогда мне придётся сходить обналичить чек и принести вам наличные.
 — И наличных не берём, — покачал головой Розен. — Я выставлю счёт вашей компании, и деньги вычтут из Вашего вещевого содержания или из жалования. Здесь мы поступаем только так.
 Розен оказался настоящим кладезем сведений о работе авиакомпании, за что я почувствовал искреннюю благодарность.
 Он выдал мне три экземпляра формуляров, и я принялся под копирку вписывать нужные сведения. Напротив пробела для моей фамилии обнаружился прямоугольник, разбитый на квадратики, и я правильно предположил, что это личный номер сотрудника компании. Пять ячеек — пять цифр. Вписав в квадратики первые пять цифр, которые взбрели на ум, я пододвинул формуляры Розену. Оторвав нижний экземпляр, портной вручил его мне.
 — Большое спасибо, мистер Розен, — с этими словами я удалился, унося замечательный мундир. Если Розен и отозвался, то ответа я уже не слышал.
 Вернувшись в гостиницу, я снова позвонил на коммутатор Pan Am.
 — Простите, меня направили в складской отдел, — с замешательством в голосе проговорил я. — Подскажите, пожалуйста, где это? Я не из вашей компании, а нужно доставить туда заказ.
 Телефонистка была сама любезность.
 — Складской — это фирменный магазин.
Быстрый переход