Тут его лицо напряглось.

— Кстати о наказании… если Элара еще раз начнет вам нашептывать, окажите ей ту же любезность.

— Как… как вы узнали, что это была она?

В его глазах отразилась буря эмоций, большинство из которых были неведомы Кориане. Но она определенно распознала гнев.

— Она, как и все остальные, знает, что скоро мой отец объявит о Королевском испытании. Не сомневаюсь, она уже успела влезть в голову каждой девушки, дабы узнать, кто станет ее соперницей, а кто жертвой, — принц с необычайной скоростью допил остатки вина. Но долго бутылка не пустовала. Что-то сверкнуло на его запястье — вспышка желтого и белого. Она зародила пламя в стекле, сжигая последние капли алкоголя в его зеленой клетке. — Мне говорили, что ее техника отточена до превосходства. Ты и не почувствуешь ее в своей голове, если она этого не захочет.

Кориана ощутила привкус желчи на языке и сосредоточилась на пламени в бутылке, чтобы не смотреть Тиберию в глаза. Стекло треснуло от жара, но не разбилось.

— Да, — хрипло согласилась она. — Я ничего не почувствовала.

— Ну, вы же певица, не так ли? — его голос внезапно стал столь же грубым, сколь его пламя, приобретшее зеленовато-желтый оттенок в бутылке. — Пусть почувствует себя на вашем месте.

— Я не смогу, у меня не развитые способности. Кроме того, существует закон: мы не используем силу против себе подобных вне предназначенных для этого мест…

На сей раз его смех был горьким.

— И что, Элара Мерандус следует этому закону? Когда она бьет, вы должны бить в ответ, Кориана. Таковы правила моего королевства.

— Пока еще не вашего, — буркнула она.

Но Тиберий не обиделся, а даже мрачно улыбнулся.

— Я подозревал, что у вас есть характер, миледи. Где-то глубоко внутри.

Бесхарактерная. Внутри нее зародилась ярость, но она никогда не позволит ей выйти наружу. Он — принц, будущий король. А она — никто, жалкое подобие серебряной дочери из Верховного дома. Вместо того чтобы выпрямиться, как ей того хотелось, Кориана поклонилась.

— Ваше высочество, — она потупила взгляд в его обувь.

Он не шевельнулся, не пересек расстояние между ними, как герои в ее книгах. Тиберий Калор отступил и дал ей уйти самой, вернуться в волчье логово без какой либо защиты, кроме собственного сердца.

Через минуту она услышала звук разбившейся бутылки и перестук осколков о стебли магнолии.

«Странный принц и еще более странная ночь, — написала она позже. — Не знаю, хочу ли я еще когда-нибудь его увидеть. Он показался мне одиноким. Может, нам стоит объединиться в нашем одиночестве? По крайней мере, Джессамина была слишком пьяна, чтобы ругать меня за побег».

4

Жизнь при дворе была ничем не примечательней жизни в поместье.

К должности губернатора прилагались большие деньги, но их и близко недостаточно, чтобы обеспечить дом Якосов чем-то, кроме основных удобств. У Корианы так и не появилось личной служанки, да и она была ей без надобности, хотя Джессамина продолжала ворчать, что ей нужна помощница. По крайней мере, за домом в Археоне было легче ухаживать, нежели за поместьем в Адеронаке, которое отныне было закрыто из-за переезда семьи в столицу.

«Я даже скучаю по нему, — писала Кориана. — По пыли, по заросшим садам, по пустоте и тишине. По множеству уголков, которые принадлежали только мне, где я могла спрятаться от отца, Джессамины и даже Джулиана».

Больше всего она горевала из-за утраты гаража. У их семьи уже много лет как не было машины и уже тем более собственного водителя, но гараж остался.