Надя вдруг замирает в его руках. А потом выпрямляется, обретая все ту же натянутую струнность.

– Вот не надо мне делать одолжений! Я не хочу, чтобы ты на мне женился только потому, что я имела глупость забеременеть! Уволь меня от своей благотворительности!

На этот раз он реагирует быстро, снова прижимает к себе, не дает встать с его колен.

– Надя… что ж ты такая…

– Какая?

– Глупенькая.

Она дергается, но он не выпускает ее.

– Я люблю тебя, вредина. Ты же знаешь. Люблю безумно, давно и навсегда. Надюша, ну, правда же, ну что ты…

– Не нукай!

Вик смеется. А потом вдруг серьезно говорит:

– Надежда Станиславовна, выходи за меня. Пожалуйста. Выходи за меня замуж, потому что я люблю тебя. А ты любишь меня. По-моему, это само по себе достаточно веская причина.

– Замуж? За тебя? – Она смотрит на него искоса, все такая же напряженная.

– Угу.

– Надо подумать.

– В самом деле?

– Да… – Она смотрит на него из-под полуопущенных ресниц, постукивая по губам пальцем. – Ты готовить умеешь?

– Ты же знаешь, что умею.

– А убираться любишь?

– Не то чтобы люблю… Но приходится.

– Ну а… на регулярный «куни» я могу рассчитывать?

– О, да! Определенно да! – Вик не выдерживает и смеется. Притягивает ее к себе снова и шепчет в одуряюще ароматные волосы. – С удовольствием.

– Ну… – Надя наклоняет голову с истинно королевским величием. – Тогда я согласна.

Они сидят так какое-то время – она на его коленях, прижавшись к нему, он крепко обнимает ее, касается губами темноволосой макушки. А потом Вик вдруг вздрагивает от пришедшей к нему неожиданной мысли.

– Надь, послушай!

– Да?

– А вот вас же с сестрами трое? Это что, и у нас тоже, может быть…

Надя смеется.

– Испугался, Баженов?

– Ну… Не то чтобы испугался. Но к этому надо как-то… подготовиться.

– Папа говорит, что это через поколение передается. Вот его отец, наш дедушка Саша – он из двойни, их двое с братом было. А папа один. А потом нас вот у папы – трое. Так что… Скорее всего, двойня или тройня будет не у нас. А у нашего малыша.

– Ну вот! – с плохо скрываемым облегчением выдыхает Вик. – Пусть у него и болит потом об этом голова.

Надя снова смеется. А потом вдруг затихает.

– Вик, послушай… – Ей почему-то ужасно хочется задать ему вопрос. Может, он неправильный и рано, но хочется ужасно. – А ты кого больше хочешь – мальчика или девочку?

– Честно?

– Конечно.

– Не знаю. Не думал. В данный момент, – он целует ее за ушком, – больше всего я хочу… тебя. – Начинает целовать дальше, по нежной шее, а потом вдруг резко спохватывается. – Ой, прости меня! Я даже не спросил… – Он виновато заглядывает ей в глаза. – Как ты вообще себя чувствуешь? Там вроде бы как-то не так… должно быть.

– Как это «не так»? – поддразнивает его Надя.

– Ну, я не знаю. Тошнит, кажется! – торжествующе делится своими познаниями Вик. – Тебя тошнит?

– Нет, – Надя смущенно улыбается.