А вот его, единственного из всех, вначале аккуратно взяли под уздцы солидные рабочие муравьи прибрежной скученности порта — буксиры, а потом их сменили еще более тяжелые собратья — целое скопище серьезных океанских бурлаков. И вот так гуськом, не останавливаясь даже для пополнения топлива — делая это на ходу, из сиськи идущего параллельным курсом и периодически подруливающего танкера, кавалькада мощных буксиров увезла его из родимой базы флота Лонг‑Бич. Прокатила вниз по шарику Земли до самого пролива Дрейка, отстраняющего от цивилизованного мира антарктический холод и затем снова вверх, обходя Южную Америку с другого конца, до самой теплолюбивой в Атлантике военно‑морской базы Форталеза. И понятно, почему закупленный Бразилией трофей не желалось протаскивать через более близкий, чем пролив Дрейка — Магелланов. Против кого хотелось тогда, в две тысячи пятнадцатом от рождества Христова, использовать этого захваченного уздечкой старого динозавра? Естественно, против второго по мощности соседа бразильцев — Аргентины. Но, извините, этот самый Магелланов проход почти вклинивается в ее территории — рисковать не хотелось.

Вот здесь, в Форталезе, над бывшим “Нью‑Джерси” еще раз поиздевались хирурги. Понятное дело, его прибывшее из других эпох вооружение следовало по возможности обновить. Ему действительно повезло, ибо тогда еще большая страна Бразилия не успела расколоться на северную и южную и имела при себе солидные валютные резервы, а, кроме того, очередной диктатор страны родился не в ту эпоху и страдал гигантоманией — ну кто бы еще решился прибрать к рукам такой старинный металлолом, как американский линкор выпуска тысяча девятьсот сорок четвертого года? Потом началась его жизнь и служба (настоящая — не музейная) под другим флагом и под другим именем. Ну что ж, зато, в отличие от своих братишек, он остался на плаву.

20

Удар по окрестностям

И значит так. У него имелось оружие и наличествовал враг. Но он был не полицейский и не частный детектив, так что узнать, где сейчас находятся его враги, не умел. Однако разве они были единственными подонками в стране? Раз уж у него в наличии имелось оружие, изготовленное на денежки налогоплательщиков, не стоило ли развернуть его использование против всех сволочей мира? Да, у большой Америки имелось достаточно врагов во внешнем мире, и, по большому счету, именно для приструнивания этих облизывающихся от зависти перед американским богатством и предназначался арсенал “Коммодора Буканона”. Однако то, что сотворили в пригороде изверги из Сан‑Бернардино, мечтали бы сделать какие‑нибудь неграмотные, напичканные злобой с пеленок арабы, но их сюда не пускают. А эти, перебежчики из соседней Мексики, а скорее даже потомки нелегалов, и к тому же не первого поколения, — они уже здесь. Но видите ли, их почему‑то нельзя приструнить так же, как “Коммодор Буканон” и ему подобные приструнивают возомнивших о себе арабов или африканцев. Оказывается, местный преступник имеет привилегию совершать это самое преступление. Причем безнаказанно. Пользуясь случаем, тем, что полиция задействована где‑то, на признанных почему‑то более важными направлениях. Не пора ли установить справедливость? Эдакое равенство для потенциальных нарушителей закона и, прежде всего, убийц? Убрать с них эту самую привилегию по случаю места рождения и гражданства? Установить справедливость с помощью уравнивания их с жертвами? Сделать их такими же беззащитными перед расплатой, как насилуемые ими девочки? Кто “против”? Похоже, все окружающие вроде бы “за”, просто ханжеская привычка перекладывания ответственности на других, на что‑нибудь далекое, типа государственной машины, не дает четко и членораздельно произнести это самое “за”. А уж тем более взвалить на себя работу по исполнению решения. Боязнь за последствия, причем за последствия чисто для себя, останавливает.