Но в ее руке был очередной стакан с водой. Он взял его и выпил. Может, ей и не стоит уходить.

– Откуда вы все это знаете?

– Я наблюдаю. Я постоянно наблюдаю.

– Почему вы рассказали все это мне? Я всего лишь обыкновенный человек. Идите к правительству.

– Правительство не сможет остановить вирус. Только ты. И ты должен остановить его. Ты единственный.

– Да я сейчас и с котенком не мог бы справиться.

– Ты должен. Это война, ты боец.

– Я не служил в армии.

– Тут нет армии. Есть только ты. И никуда не надо вступать. Ты избран. Перед тобой были другие. Все погибли, кроме одного, но он слишком стар. Тебе придется стать избранным.

– Черта с два мне придется.

– Останови вирус до того, как он распространится, – или же все, что ты любишь, погибнет. – Она повернулась и направилась к дверям спальни. – А теперь я тебя оставляю.

Джек почувствовал, что у него снижается температура. Нет… снова озноб. Он натянул на себя одеяло.

– Леди, кто вы?

Она со своим большим белым псом остановилась в дверях и посмотрела на него.

– Я твоя мать.

Смутившись, Джек с трудом нашел ответ. У нее не было ничего общего с его матерью. Наконец он просто сообщил факт:

– Моя мать умерла.

– Она была матерью, родившей тебя, – сказала она. – А я твоя другая мать.

И она исчезла.

Кроме озноба, Джек испытал дрожь страха. Он понимал, что всего лишь вообразил себе эту женщину, но ее слова до сих пор звучали у него в голове. Ее предупреждение о чем‑то, что питается бедами и несчастьями…

Зазвонил телефон. Джек протянул дрожащую руку к ночному столику и сжал в пальцах трубку.

– Алло, – прохрипел он, содрогаясь в ознобе.

– Джек, это ты? – Голос Джиа. – Ты как‑то ужасно разговариваешь.

– Болен, – сказал он. – Жар. Головокружение. Не могу поверить в галлюцинации, которые меня посещают.

– Я еду.

Хорошо, подумал Джек, услышав щелчок в трубке. Джиа будет знать, что делать.

Он попытался повесить трубку, но у него не было сил.

8

Кейт вздрогнула, услышав звук ключа в замке, и подумала, что вернулся Джек. Слава богу.

Все утро она была полной развалиной. Джек пытался успокоить ее, объясняя, что бомба, которую он нашел, была предназначена для него, а не для нее. Неужто он ждал, что Кейт испытает облегчение, узнав, что ее брат стал мишенью какого‑то сумасшедшего? Ничего подобного. Но он сказал, что хорошо представляет, кем были эти взрывники, и знает, как уберечь от них и ее, и себя.

Наконец она позволила себе снова погрузиться в сон. Но когда на рассвете Джек поднялся наверх, выглядел он ужасно: измотанный, с запавшими глазами. Он сказал, что должен уйти, и проинструктировал ее – не подходить к окнам и не волноваться, если услышит грохот.

А через несколько минут внизу на улице взорвалась машина.

Слава богу, не Джека. Когда она выглянула, он все еще стоял на улице и помахал ей. Кейт надеялась, что он поднимется и объяснит, что ту машину взорвал не он. Она не хотела верить, что он способен на такие ужасные поступки. Если даже кто‑то пытался убить его, Джек подверг бы опасности всех жителей квартала.

Но все же, должно быть, это сделал он. Или должен был знать, что произойдет. В противном случае зачем он предупреждал ее держаться подальше от окон?

Но вместо того чтобы вернуться, он ушел.

Он не сказал ей, куда идет, но это не важно. Он же вернулся.

Но через порог переступила Жаннет.