– Если бы у меня не развязались шнурки, я бы как раз оказался на месте взрыва. Я был бы… трупом!
– Считайте, что вам повезло. На вашем месте я бы повесил эти шнурки в рамочку. – Он оглянулся. – Кто‑нибудь позвонил 911?
Утреннюю тишину прорезали звуки сирен.
– По всей видимости, да, – кивнул Джек.
– Пойду посмотреть поближе, – сказал любитель пробежек.
– А я думаю, что останусь на месте. Отважные души и просто любопытные уже стали собираться у дома «Арсли», но остальная улица оставалась пустынной. Джек подался в сторону, чтобы Шестая авеню осталась за спиной. Когда на улицу с визгом тормозов влетели две сине‑белые машины, он, опустив голову, сделал вид, что плохо себя чувствует – что соответствовало истине, – и ввалился в двери. Как только машины с завыванием пролетели мимо, он вышел и двинулся в дорогу, держа курс к востоку, – но шел он не слишком быстро, чтобы не вызывать подозрений.
По Шестой он спустился к станции подземки на Двадцать третьей улице, питая надежду, что первый же поезд идет в верхнюю часть города. Вагон был почти пуст, и он с удовольствием уселся. Его снова пробил приступ озноба.
Черт возьми, как я ухитрился подцепить его? Простудный сезон уже прошел.
Он вчера выслушал рассуждения Филдинга о его загрязненных культурах. Нельзя исключать вирусную инфекцию. Но он помнил, как Филдинг упомянул, что не должно быть никаких симптомов. Это как‑то успокаивало, потому что симптомов у Джека было более чем достаточно.
Ему надо добраться до дому. Ему надо пережить это нелегкое время, навалив на себя кучу одеял.
6
– Телефоны не умолкали все утро, – сказал Джордж Мешке. – Реакция была просто сумасшедшая, я и представить себе такой не мог.
Сэнди сидел в кабинете своего редактора, откинувшись на спинку стула и положив лодыжку на колено. Всю неделю он носился, не чувствуя под собой ног и надеясь, что его не выкинут из‑за какой‑то мелкой ошибки. Сейчас он мог позволить себе полностью расслабиться. И непринужденно вести себя с боссом. Потому что сегодня он был на коне. Взлет его был головокружительным. За одну эту неделю доходов от рекламы пришло больше, чем за весь первый квартал.
И все трудами одного человека, подумал Сэнди. Моими.
– Я так и знал, – сказал он, – что моя идея амнистии вызовет мощную поддержку.
– Но какую! – воскликнул Мешке, обеими руками приглаживая несколько оставшихся волосков на макушке; его густые усы были пробиты сединой. – Субботнее утро, а люди уже прочитали твой материал и обрывают все телефонные линии! Потрясающе!
Еще бы не потрясающе, подумал Сэнди, обводя взглядом пустынный издательский отдел – субботнее утро, а я на работе. И что самое удивительное, мне это нравится.
– Им стоит звонить в муниципалитет, – сказал он. – Вот там и могут что‑то сделать.
– Тебе самому надо поговорить в муниципалитете. Я понимаю, что сейчас суббота, но посмотри, может, тебе удастся выловить мэра, окружного прокурора, комиссара полиции – и выяснить их реакцию. Нам нужно что‑то поставить на понедельник. – Мешке потер руки и блаженно улыбнулся. – Можешь ли себе представить? Только что сделали субботний номер и уже готовим номер на понедельник. За неделю четыре номера «Лайт»! Кто бы мог поверить?
В номер на понедельник или нет, но Сэнди не очень рвался делать эти интервью. В другое время он бы сорвался с места, но после утреннего издания понимал, что в глазах городских шишек он далеко не самая популярная личность, поскольку поставил их в такое положение.
Но таковы правила игры, подумал он. Они лучше всех прочих должны понимать, что нельзя сделать яичницу, не разбив яиц. |