– Джек, как ты себя чувствуешь?

– Просто отлично, – невнятно пробормотал он, потому что лежал уткнувшись лицом в подушку.

– Ты меня обманываешь.

– Ну, представь себе обломки загоревшегося и рухнувшего на бетон Лейкхерста «гинденбурга»[21], и ты начнешь кое‑что понимать.

– Я беспокоилась о тебе.

Эти слова удивили ее – не потому, что ей было чуждо беспокойство о брате, а потому, что она их не произносила. Волна ужаса окатила Кейт.

Кто‑то контролировал ее голос.

Сами слова отвечали истине: пока его не было дома, она с растущим беспокойством ждала его, – но излагал их кто‑то другой, и она не могла остановить его.

– Где ты был?

Конечно. Именно это Единство хотело узнать. Оно подслушало, как он упоминал какой‑то контрудар.

– Выходил.

– И что ты делал?

– Ничего. – Он повернул голову и уставился на нее одним глазом. Как кошка. – Это разговор или название книги?

Кейт старалась хоть жестом дать понять Джеку, что она больше не властна над собой, но руки оставались безвольно висеть по бокам.

– Если тебя волнует, не подслушивает ли Единство, то все в порядке. Оно оставило меня в покое.

Ложь! Джек, не слушай!

– С чего бы это?

– Думаю, оно слишком долго ждало твоего возвращения и ему пришлось заняться чем‑то другим.

Джек перекатился на спину и с сомнением уставился на нее.

– Ты уверена?

Кейт почувствовала, что ее голова кивает, попыталась остановить ее – и преуспела. Сработало! Она уже не была столь беспомощна. Но голос… она все не могла справиться с ним.

– Ладно, – сказала Кейт. – Если ты еще питаешь сомнения – и не могу сказать, что осуждаю тебя, – можешь не сообщать мне никаких подробностей. Но кое‑что я хотела бы знать. Ведь и я имею ко всему этому отношение – и большее, чем ты.

Не слушай меня, Джек. Тебя стараются обмануть и все узнать.

Джек вздохнул и провел рукой по бледному лицу.

– Да, понимаю, что и тебе досталось. Прости.

– Словом, ты хоть что‑то успел? Повезло?

– Думаю, что да. Кое‑что раскрутил. Посмотрим, пойдут ли дела, как я надеюсь.

– То есть? Не отвечай!

Когда Джек уже открыл рот для ответа, Кейт заставила руку шевельнуться и она помахала ею в воздухе перед собой.

Джек вытаращил глаза.

– Кейт? В чем дело?

Внезапно она снова обрела голос и тяжело опустилась на кровать.

– Ох, Джек, – выдохнула Кейт. – Это было Единство! Оно на несколько минут подавило меня, и я… – Она поперхнулась рыданием. – Это было ужасно!

Сев, Джек схватил ее за руку.

– Но ты с ним справилась. Сопротивляйся, Кейт. Самое позднее сегодня днем мы узнаем, сработает ли мой план. Хватит у тебя сил продержаться?

Она кивнула:

– Думаю, да. Но ничего не говори мне, Джек. Если даже я контролирую себя, все же Единство – это часть меня. Оно всегда присутствует. И слушает.

Черты его лица отвердели.

– Зря я позволил тебе отговорить меня от плана А, черт возьми.

– Не говори так. Ты же обещал, помнишь?

– Обещал или нет, но, Кейт, если план Б не сработает, возвращаюсь к А.

– Он сработает, – заверила она его и вознесла молчаливую молитву, чтобы так и было. – Как бы там ни было, у меня появится время снестись и с Институтом здравоохранения, и с Комитетом контроля и получить лекарство. – Если у них получится.

– Это уже лучше.