От генетических болезней останутся лишь воспоминания после того, как все дефективные гены будут исправлены: заменить неправильную последовательность в основе ДНК правильной – дело несложное. Будут прочищены артерии, укрепится костный скелет, а травмы тканей станут заживать куда быстрее.
Великая Неизбежность принесет человеческой расе золотой век здоровья и бессмертия.
Кейт с трудом могла дождаться его.
Но первым делом – Большой Прыжок.
Сев, она сплела руки с бывшей Жаннет слева, а справа с бывшим Чарльзом, и ее охватило чувство Слияния. Она полна значимости, она – часть чего‑то неизмеримо более крупного, чем она сама, которое превратит этот мир в подлинный рай; пока же она на стартовой позиции, готовая к трансформации, – а после нее все станет возможно…
В воздухе возникло сияние. Кейт закрыла глаза, но сияние осталось, потому что оно шло откуда‑то изнутри. Она испытала пьянящее головокружение, когда сознание ее постигло молекулярный уровень, где цепочки ДНК вирусов перестраивались в новый порядок, который позволит приобретать новых хозяев и, используя воздушные течения, постоянно и неуклонно обеспечивать приток новых членов.
Такого экстаза она не испытывала никогда в жизни…
Но тут Слияние было жестоко нарушено треском и грохотом, словно дверь сорвали с петель, и голосом…
– Кейт!
На плечо легла чья‑то грубая рука, которая бесцеремонно встряхнула ее…
Теперь Кейт видела себя глазами Единства: она сидит спиной к дверям, а над ней стоит какой‑то человек… это Джек.
Ее – так же как и Единство – пронзила острая тревога. Джек! Он не должен быть здесь. Она должна заставить его убраться. Он может помешать трансформаций…
Была и еще одна ужасно важная причина, по которой он не должен быть здесь, но она никак не могла припомнить ее.
– Кейт.
Джек разорвал их сцепленные руки с бывшей Жаннет, с силой разорвал контакт с бывшим Чарльзом, – и картина перед ее глазами изменилась…
– Кейт, ты меня слышишь? Она открыла глаза и повернулась.
– Что ты здесь делаешь, Джек?
Его глаза блестели, на скулах перекатывались желваки, он говорил сжав зубы.
– Неужто я должен объяснять тебе? – Он схватил ее за предплечье и потянул к дверям. – Давай! Мы уходим отсюда!
НЕТ!
Вскрикнула не только Кейт – хор голосов раздался и в голове, и в ушах. Единство вскочило на ноги, возмущенно размахивая руками.
Джек выхватил из‑за спины пистолет, большой, черный, с угловатыми очертаниями. Ствол, миновав Кейт, взял на прицел членов Единства.
– Кто хочет стать первым? При виде оружия Кейт осенило. Тот маленький пистолет!
Да, Кейт! Да!
Подчиняясь Единству, она вывернулась из‑под руки Джека и схватила со стола маленький пистолет. Когда она вскинула его, в голове у нее раздался громовой голос:
Стреляй в него! Уничтожь его!
Кто‑то в Единстве знал, как обращаться с оружием, и по его указанию левая рука Кейт оттянула затвор и отпустила его.
Прицелься в него и нажми на спусковой крючок!
Но Кейт не смогла этого сделать. У нее не получилось.
Нет. Она повернулась к нему. Я никогда не стреляла и если попробую, то могу промахнуться.
СТРЕЛЯЙ!
Теперь она стояла лицом к Джеку. Ее рука уже стала поднимать пистолет, но вдруг Кейт резко развернула ствол и прижала его себе к горлу.
Нет, Кейт!
– Кейт, что ты делаешь? – побледнев, вскричал Джек.
Единство попыталось заставить ее опустить пистолет, но теперь ею владела какая‑то гораздо более мощная сила, которая поднялась из глубин ее существа и, сметя лабиринт защитных инстинктов, что таились в самых древних участках мозга, хлынула в руку, которая и застыла на месте.
Дай мне договорить! Я заставлю его уйти! Внезапно она обрела голос. |