Мальчик примерно прикинул толщину дерева и поставил длину луча на минимум. Теперь резак выдавал маленький язычок синего электрического пламени, едва ли больше, чем у старинной газовой зажигалки, однако проникающая способность этого лучика превосходила всякое воображение.

Зигрид стиснула зубы, ощущая себя черепахой, которой собрались распилить панцирь.

Пампкин метнул на нее быстрый взгляд.

— Тебе придется смачивать доспехи во время всей операции, — прошептал он. — Иначе тепло лазера высушит дерево за десять секунд, и оно вспыхнет.

Зигрид молча кивнула, не в силах выговорить ни слова.

Пампкин наклонился, прижав дуло лазерной пилы к грубо обработанной поверхности дерева. Мощный прямой луч вошел в него, как в масло, и Зигрид почувствовала слабое жжение между ключицами. Рука мальчика уверенно продвигалась вниз, а Зигрид ежеминутно обливалась водой из бидона для поддержания древесины во влажном состоянии. Кора потрескивала, раскрываясь по мере движения резака длинной раной с почерневшими краями.

Достигнув нижнего края грудного щита, Пампкин принялся за поножи. Зигрид затаила дыхание, поминутно ожидая, что рука мальчика дрогнет и огненное лезвие вопьется в ее мышцы.

Когда наконец каждая часть доспехов была распилена по вертикали, Пампкин ухватил небольшой ломик, вставил его в распил и налег на него всем весом. Деревянная скорлупа лопнула с сухим треском, и острые щепки впились в поясницу девушки, которая не смогла сдержать крика.

Не тратя времени на передышку, мальчик повторил ту же операцию с каждым щитком, и тело Зигрид, покрытое ожогами и синяками, наконец оказалось на свободе. Пампкин ухватил девушку за плечи и оттащил ее в сторонку.

Воздух тут же наполнился едким запахом серы, от разрозненных фрагментов пересохших доспехов донеслось негромкое потрескивание. Через мгновение доспехи вспыхнули, как хороший костер. Желтое пламя взвилось к потолку, лизнув листы металла. Пампкин и Зигрид отскочили назад, спасаясь от огня, жар которого обжег им кожу и опалил волосы.

Минуты три им казалось, что они очутились в доменной печи, но затем пламя угасло так же внезапно, как и разгорелось, окутав их облаком черного дыма. Пол и стены покрылись толстым слоем копоти. Деревянный панцирь сгорел без остатка, однако жар от него покоробил металлическую обшивку ангара.

Выбравшись наружу, они оба обнаружили, что отделались ожогами первой степени на бедрах, плечах и предплечьях. Кроме того, Зигрид обзавелась впечатляющей коллекцией вздувающихся пузырей в тех местах, где вспыхнули застрявшие в ее коже занозы.

Покрытые ссадинами и копотью, они являли собой не самое привлекательное зрелище, так что первой заботой Пампкина было отправиться на поиски воды. К счастью, обнаруженная неподалеку бытовка, предназначенная для обслуживающего персонала, оказалась снабжена душевыми кабинками. Хорошенько отмывшись, они прихватили оставленную кем-то на крючках в вагончике рабочую одежду.

— Нужно скорее выяснить, что происходит, — заговорил Пампкин, как только они переоделись. — Мы не можем и дальше оставаться в неведении.

— Мне помнятся какие-то разговоры о мятежниках, — сказала Зигрид, болезненно морщась при каждом шаге. — Это не может быть бунт?

Пампкин покачал головой с сомнением:

— Нет, не думаю.

Миновав пустынный производственный комплекс, они достигли окраин искусственного леса. Этот лес, расположенный на вершине небольшого холма, возвышался над четырьмя расходящимися крестом дорогами, каждая из которых соединяла город со входами в огромные лифты.

— Это грузовые лифты, предназначенные для промышленных перевозок, — пояснил Пампкин, понизив голос.