За городком проходила государственная граница – Челышев угадал ее линию по огороженным дворикам пограничных застав.

Дорога к Сувалкам была открыта.

Та же Остроленка, откуда тоже взлетали немецкие самолеты, располагалась куда ближе к аэродромам 16-го СБП, но туда было решено отправить машины со Скиделя.

– Высота пять тысяч двести. До цели осталось пять минут.

– Перестроиться для атаки! – прозвучала в эфире команда ведущего. – Произвести боевое развертывание!

Впереди летящие «Пе-2» начали маневр: из левого пеленга все перешли в правый и образовали длинную цепочку. Истребители верхнего яруса приблизились к голове колонны, и комполка начал разворот. За ним потянулись все «петляковы», словно альпинисты в связке.

– Слухать усим! Прыготовыться к атаке! Товарищ лейтенант, чёму не включаете ЭСБР?

– Рано, Павло! Включу на боевом курсе.

Челышев собрался, сосредоточился. Медленно вдохнул и резко выдохнул. Приготовиться…

И вот показался огромный зеленый луг, прочерченный белой бетонной полосой, а по краю – серые здания ангаров, темные скобы капониров, и самолеты, самолеты…

«Мессершмитты» и «Фокке-Вульфы» стояли группами и поодиночке, в капонирах и на рулежных дорожках, замаскированные и на открытых стоянках.

– Называется: «Не ждали!» – подал голос стрелок-радист.

Ведущий «Пе-2» уже подлетел к границе аэродрома, когда перед ним в небе вспухли первые разрывы. По летному полю пополз тонкий шлейф пыли – дежурные «Мессеры» пошли на взлет.

– Запызнылысь! – хохотнул штурман.

Зенитки палили залпами. Бело-черные и серые хлопья клубились тут и там, сливаясь в распухавшее облако.

И точно, «запызнылысь»!

Ведущий лег на боевой курс, вот его зелено-голубая «пешка» взмахнула двухкилевым хвостом, словно ныряющий кит, и опрокинулась в крутое пике.

Атака началась!

На стоянках рвались авиабомбы, разбрасывая, ломая фашистские самолеты, будто игрушечные. Зачадили пожары. Славно!

– Командир! Разрывы справа – пятьдесят метров! Теперь слева – тридцать!

«Пешку» тряхнуло.

Челышев следил, не мигая, за хвостом «петлякова», летевшего впереди. Тот начал противозенитный маневр, и пилот повторил его.

– Включаю ЭСБР! Угол пикирования сделаем семьдесят градусов. Слышишь? Выдержи!

– Вас понял! Выпускаю тормозные решетки!

В рев моторов вплелся резковатый шумок, добавленный открывшимися решетками. «Пе-2» резко уменьшил скорость, будто кто прихватил его за хвост, осаживая.

– Потеряй еще двести метров! Так! Боевой!

Пилот мельком глянул вниз.

– Давай по целям, что у ангара!

– Так я и хочу! Влево – восемь! Еще! Замри! Пошел!

Челышев с силой отжал штурвал.

«Пешка» опустила нос, и серые рулежные дорожки с распластавшимися вдоль них «худыми» и «лаптежниками», черные крыши ангаров – все это встало в прицеле.

– Выводи! – штурман хлопнул пилота по плечу.

Челышев вдавил боевую кнопку в гнездо на штурвале, «Петляков», дрожа, приподнял нос, выходя из пикирования, а с держателей сорвались бомбы.

– Есть попадания! Цель накрыта!

Хлопнули, закрывшись, бомболюки. Самолет на огромной скорости промчался над горящими аэродромными строениями.

Челышев двинул правую педаль, начиная разворот, и в ту же секунду совсем рядом с «пешкой» рванула ослепительная вспышка огня.

Штурвал