Мэвис снабдила его еще одной кружкой. Роберт снова повернулся к игре. Незнакомец выиграл и уже изымал у Ловкача пять долларов.

— Да, проучил ты меня, старик, — говорил Ловкач. — Не хочешь дать мне шанс отыграться?

— Двойная ставка, — ответил незнакомец.

— Отлично. Я сложу. — Ловкач сунул несколько четвертаков в прорезь стола, в канавку высыпались шары, и он принялся складывать их в пирамиду.

Ловкач был одет в нейлоновую рубашку с длинным остроконечным воротником. Рубашку украшали красно-синие горошины — мода на такую одежду отмерла вместе с эпохой диско, и Ловкач, по прикидкам Роберта, примерно тогда же бросил чистить зубы. Бурая изломанная ухмылка не сходила с лица Ловкача, навеки впечатываясь в память бессчетных туристов, случайно забредавших в «Пену» только ради того, чтобы Ловкач ободрал их как липку своим бестрепетным кием.

Незнакомец попятился от стола и разбил пирамиду. Кий издал мерзкое вибрато осечки. Шар болидом пронесся по столу, едва задев угол пирамиды, отскочил от двух бортиков и устремился к угловой лузе, где стоял незнакомец.

— Извини, братишка, — сказал Ловкач, натирая мелом кончик кия и готовясь жахнуть из всех стволов.

Докатившись до лузы, шар вдруг остановился на самом порожке. И тут, будто подумав хорошенько, один из шаров в пирамиде вдруг оторвался от остальных, направился в угол и тяжело плюхнулся в лузу.

— Черт, — произнес Ловкач. — Экие английские обороты тут вворачивают. Я думал, ты уже облажался.

— Точно? — удостоверился незнакомец.

Мэвис перегнулась через стойку и прошептала Роберту:

— Ты видел, как шар остановился? Он должен был промазать.

— Может, ему кусочек мела помешал?

Незнакомец загнал еще два шара ничем не примечательным образом, а потом объявил третий прямым. Он ударил, шар закрутило по кривой, и он загнал шестерку в противоположный угол.

— Я же сказал — третий! — заорал незнакомец.

— Слышал, — ответил Ловкач. — Похоже, ты немного переборщил с английским. Мой удар.

Незнакомец, казалось, злился на кого-то, но не на Ловкача.

— Как можно перепутать шестерку с тройкой, кретин?

— Фиг его знает, — ответил Ловкач. — Но не стоит себя корить, старик. Ты и так на одну игру меня обставил.

Ловкач загнал четыре шара, а потом промазал — настолько очевидно, что Роберт поморщился. Раньше Ловкач жульничал изящнее.

— Пятый в боковую! — крикнул незнакомец. — Понял меня? Пятый!

— Понял, понял, — отозвался Ловкач. — И вся эта публика тоже уже поняла, а также те, кто на улице. Вовсе не обязательно орать, старик. Мы же с тобой по-дружески играем.

Незнакомец навис над столом и прицелилися. Пятерка отлетела, направилась к бортику, потом изменила траекторию и по кривой покатилась в боковую лузу. Роберт изумился, остальные зрители — тоже. Выполнить такой удар было невозможно, однако все видели его своими глазами.

— Черт, — ни к кому в особенности не обращаясь, произнес Ловкач. — Мэвис, ты когда последний раз стол выравнивала?

— Вчера, Ловкач.

— Быстро же его косодрючит. Дай-ка мне мой кий, Мэвис.

Мэвис проковыляла в дальний угол бара и вытащила трехфутовый черный кожаный футляр. Она осторожно взяла его в руки и с почтением протянула Ловкачу: немощная Хозяйка Озера вручает деревянный Эскалибур законному королю. Ловкач расстегнул чехол и свинтил кий, не отрывая взгляда от незнакомца.

При виде кия тот улыбнулся. Ловкач улыбнулся в ответ. Игра определилась. Два жулика признали друг друга и заключили между собой негласное соглашение: Кончаем пороть херню и играем по-настоящему.