— Нет, — ответил он, по-прежнему не поднимая головы.

— Прекрасно. Как тебе угодно. — Рэчел соскользнула с табурета и двинулась к выходу.

Мэвис поставила перед Робертом еще одно пиво и сосчитала его деньги на стойке.

— Отлично ты ее отшил, — сказала она. — У тебя на счету осталось четыре доллара.

Роберт поднял голову. Рэчел дошла почти до самой двери.

— Рэчел!

Та обернулась и замерла, элегантно уперев руку в бедро.

— Я пока живу в трейлере у Сквозняка. — Он дал ей номер телефона. — Позвоните мне, ладно?

Рэчел улыбнулась:

— Ладно, Роберт. Позвоню. — И она взялась за ручку двери.

Роберт снова окликнул ее:

— А Сквозняка вы случайно не видали?

Рэчел скривилась:

— Роберт, когда я оказываюсь с ним в одной комнате, мне тотчас хочется принять ванну с хлоркой.

— Да ладно вам — зато с ним весело.

— Весело, как с плесенью, — так будет точнее.

— Так видели или нет?

— Нет.

— Спасибо. И позвоните мне.

— Позвоню. — Рэчел вышла из бара.

Когда она открыла дверь, ворвавшийся в салун уличный свет ослепил Роберта. Немного погодя зрение вернулось к нему — рядом сидел маленький человечек в красной вязаной шапочке. Роберт не заметил, как тот вошел.

— Не мог бы я обеспокоить вас, испросив небольшое количество соли? — обратился человечек к Мэвис.

— Может, лучше маргариту с двойной солью, красавчик? — захлопала мохнатыми пауками Мэвис.

— Это действительно будет вдвойне приятственно. Премного вам благодарен.

Роберт оглядел человечка и, задумавшись о собственной судьбе, отвернулся к бильярдным столам. Может, работа на Рэчел и станет для него выходом? Хотя странно — все пока не так уж плохо. А от мысли, что Рэчел — замаскированная фея-крестная, он и вовсе улыбнулся. Нет, падение на самое дно, к спасению, пока проходит довольно успешно. Сквозняк пропал. Пора платить за квартиру. Он завел себе врага — полоумного латиноса, торгующего наркотой. К тому же, он вот-вот чокнется, гадая, где же видел незнакомого парня за бильярдным столом.

А там битва не утихала. Ловкач гонял шары с точностью автомата. Когда же он промахивался, незнакомец очищал стол серией невозможных, блуждающих, кривых ударов. Толпа пялилась на него, раскрыв рты. Ловкач покрывался нервной испариной.

Ловкач МакКолл был бесспорным королем бильярда в «Пене дна» — еще с тех пор, как салун назывался совсем по-другому. Пятьдесят лет заведение было известно всем как бар «Морской волк» — пока Мэвис не устала от протестов пьяных защитников окружающей среды, утверждавших, что морские волки занесены в Красную книгу, и название бара санкционирует их полное истребление. Наступил день, когда Мэвис сняла со стены волчью голову и отнесла ее в Армию Спасения, а затем наняла одного местного художника, который изготовил из пенистого стекловолокна огромное изображение донного червя. Потом сменила вывеску и стала дожидаться, когда к ней прибежит с протестом какой-нибудь недоумок из Общества охраны донных отложений. Этого так и не произошло. И в бизнесе, и в политике публика не обращает внимания на тех, кто тихо лежит на дне.

Много лет назад Мэвис и Ловкач заключили взаимовыгодную сделку. Мэвис разрешила Ловкачу кормиться с ее бильярдных столов, а Ловкач взамен отчислял ей двадцать процентов своих выигрышей и уклонялся от участия в ежегодном турнире по карамболю. Роберт ходил в салун уже семь лет и ни разу не видел, чтобы игра выводила Ловкача из себя.