Он замолчал и слез с моей груди. Я поднялся на ноги и отряхнул с себя пыль. Голова у меня кружилась от того, что рассказал Цап. Я не ведал, говорит он правду или нет, но ухватиться все равно было больше не за что. Когда сталкиваешься со сверхъестественным, разум первым делом ищет какого-то объяснения. Сейчас объяснение сунули мне прямо под нос. Но я не хотел его принимать.

— Так ты, значит, из ада? — Я понимал, что вопрос глупый, но даже духовное образование не готовит тебя к беседам с демоном.

— Нет, — гадко ухмыльнулся он. — Из Рая.

— Лжешь, — сказал я.

Так началась целая цепь лжи и недомолвок — и тянется она уже семьдесят лет.

— Нет, я правда из Рая. Это небольшой городишко примерно в тридцати милях от Ньюарка.

Цап зашелся в хохоте и принялся кататься в пыли, держась за бока.

— Как мне от тебя избавиться? — спросил я.

— Извини, — ответил он. — Но я рассказал тебе все, что ты должен знать.

В то время я еще не понимал, насколько Цап опасен. Правда, я сообразил, что мне самому опасность не грозит, поэтому попытался придумать какой-то план — как от него избавиться. Оставаться на ферме не хотелось, а идти мне больше было некуда.

Первым порывом было обратиться к Церкви. Если получится найти священника, то, быть может, демона удастся изгнать.

Я привел Цапа в город и попросил тамошнего священника провести обряд. Но не успел я убедить его в существовании демона, как Цап сделался видимым и сожрал несчастного у меня на глазах, раскроив его на куски. И я понял, что сила Цапа превышает понимание любого обычного священника, а может — и всей Церкви в целом.

Христиане склонны верить в существование зла как активной силы. Если отрицаешь зло, значит, отрицаешь и добро, и, следовательно, самого Бога. Но вера в зло — такой же акт веры, как вера в Бога, но мое зло существовало в реальности, а не как абстракция. Вера моя ушла. Она больше и не требовалась. В мире действительно существует зло, и зло это — я сам. И мой долг, рассуждал я, не являть это зло другим людям, а следовательно — не лишать их веры. Мне следует держать существование Цапа в тайне. Возможно, помешать ему забирать жизни и не удастся, но в моих силах побороться за людские души.

Я решил перевезти Цапа в далекое безопасное место, где он не смог бы питаться людьми. Мы сели на попутный поезд и уехали в Колорадо, где я увел Цапа высоко в горы. Там я нашел уединенную хижину. Мне казалось, что жертв здесь не будет. Шли недели, и я понял, что обладаю над Цапом определенной властью. Иногда удавалось заставить его таскать воду и дрова — а в другие разы он артачился. Я так никогда и не понял закономерностей в его послушании.

Смирившись с тем, что убежать от Цапа не удастся, я принялся задавать ему вопросы, стараясь нащупать хоть какой-то ключ и понять, как отправить его обратно в преисподнюю. Отвечал он, мягко говоря, уклончиво и рассказывал мало — если не считать того, что уже бывал на Земле прежде, но кто-то отправил его обратно.

Когда мы прожили в горах два месяца, к хижине пришла поисковая партия. Выяснилось, что где-то поблизости стали пропадать охотники, а также жители деревень в радиусе двадцати миль. Когда я по ночам засыпал, Цап выходил на поиски добычи. Стало ясно, что изоляция не удержит демона от убийств. Поисковую партию я услал прочь, а сам задумался над новым планом. Я понимал, что нам следует постоянно двигаться, иначе люди обнаружат существование Цапа.

Я знал, что в его пребывании на Земле есть какая-то логика. А когда мы покидали хижину, мне вдруг пришло в голову, что ключ к власти над Цапом, быть может, спрятан в другом подсвечнике.